Прошла ещё пара дней, за которые случилось только одно знаменательное событие. Благодаря пробке летающие охранники Академии приобрели название. Принц умудрился по неосторожности сесть на одного из зверьков и, получив заслуженный укус, стал ругаться. Между нецензурными словами промелькнуло что-то про мохнокрылую жуть и неожиданно название прижилось. Зверьков стали называть мохнокрылами или сокращенно мохнами. Дошло даже до того, что под таким именем их зарегистрировали как новый неизвестный и неизученный вид. А не ожидавшему такого развития событий Кристену вручили благодарственное письмо за проявленную фантазию. Над этой странной ситуацией смеялись все, но одно оставалось неизменным. Мохны свою работу выполняли превосходно. А также радовали студентов возможностью их погладить и почесать между крыльями. Зверьки весьма дружелюбно относились к учащимся и преподавателям, чем и добились всеобщей любви и обожания. Они нравились всем. Я и сама не упускала возможность погладить любого попавшегося на пути мохна, чем порядком злила фея. Мон ревниво пищал и требовал внимания. Успокоился крылатик лишь после того, как я его заверила, что он самый лучший, неповторимый и обожаемый. Зато появилась новая проблема. После того, как фей перестал ревновать меня к мохнам, он сам начал играть со зверьками и каким-то странным образом стал для них чем-то вроде вожака. По крайней мере, слушались они его также беспрекословно, как и меня. Но если я для них была чем-то вроде начальника, то Мона они считали полноправным членом семьи и встречали радостным писком. А затем крылатик обычно затевал очередную шалость и вместе с новыми компаньонами творил хаос и безобразие. Дошло до того, что ректор лично застукал фея и парочку мохнов, когда они пытались запустить ему в кабинет редкого жука. Насекомое обладало магической способностью повторять услышанное и естественно, Мон позаботился о том, чтобы жук услышал кучу не совсем хороших слов. Предполагалось, что насекомое попадет через окно в кабинет и там обосновавшись, начнёт ругаться. Но вышел просчет. Жук оказался слишком большим и застрял в небольшой шёлке, которую Аодар Справедливый открыл. чтобы проветрить комнату.

Фей и мохны принялись активно пропихивать бедное насекомое внутрь, а почувствовавший себя, мягко говоря, некомфортно жук стал воспроизводить нецензурную брань, пытаясь высвободиться. Тут то их и сцапал ректор. Шутку он не оценил. Жука отдал магистру Шалфею, а Мона и его пушистых помощников вручил мне со строгим наказом контролировать подопечных.

Пришлось виновато шаркнуть ножкой и изобразить раскаяние. А после попросить фея лучше заметать следы. Ругать крылатика я не собиралась. Несмотря на обилие шалостей, все они были настолько безобидными, что серьёзно волноваться не было смысла.

Зато через недели две причина для беспокойства все же появилась. Неожиданно, прямо по время лекции, появился джинн и поведал мне, что Совет верховных магов прекратил штурм Академии и пришел поздравить меня с должностью хозяйки.

Я выпучила глаза на бога очага и, радуясь тому, что в аудитории его вижу и слышу только я и мои друзья, призадумалась.

Пришли поздравить?! Помнится, вначале они хотели проверить, достойна ли я владеть Академией. Но, видимо, потратив кучу времени на безрезультатные попытки проникнуть на закрытую для них территорию, поумнели и пересмотрели своё отношение. Или нет? Я покосилась на хмурое лицо джинна и не смогла сдержать легкую улыбку. Получается, я выиграла спор! И теперь ему придется честно ответить на три моих вопроса!

— Вопросы задашь потом! Сейчас нужно встретиться с магами из Совета, — бог очага кисло посмотрел на моё счастливое лицо и вздохнул. — Подумать только, проиграть спор и кому? Неоперившемуся птенецу, который даже жизни не знает!

— Я уже взрослая, — тихо возразила и стала размышлять над тем, как незаметно покинуть аудиторию.

Если бы лекцию вел Вилан, у нас бы не возникло проблем, но, как на зло, магистр, который на данный момент учил нас уму разуму, был крайне строгим и требовал от студентов предельной концентрации на изучаемом материале. Он уже заметил, что я отвлеклась, и теперь прожигал меня взглядом, намекая на то, что стоит вести себя прилично.

— Так пусть ректор вызовет Ари к себе! Мы вообще-то так просто не можем выйти из аудитории! Иначе на экзамене этот магистр из нас всю душу вытрясет! — тихо запищал Мон, но преподаватель все равно услышал и многообещающе нахмурился.

По спине побежали мурашки, и я действительно испугалась. Совет с его причудами отошёл на второй план, а первое место заняло стремление изобразить самую прилежную ученицу во всей реальности.

— Не получится. Ари, теперь хозяйка Академии, и Аодар больше не может её перемещать, — развел руками джинн.

— Тогда пусть Совет ждёт окончания лекции, — озвучил мои мысли фей и скрестил руки на груди.

Бог очага возвёл глаза к потолку и исчез, оставив нас на растерзание магистру, который окончательно выведенный из себя, стал задавать мне каверзные вопросы. Пришлось отвечать и молиться, чтобы преподаватель не решил, что нужно ещё и задать мне дополнительное домашнее задание.

— Не помешал? — дверь распахнулась, и в аудиторию быстрым шагом вошёл декан Прилив.

— Нет, что вы, — ответил магистр, но на его лице отпечатался совершенно другой ответ.

— Хорошо! Я ненадолго. Мне нужна студентка Высь. Надеюсь, вы не возражаете? — Вилан широко улыбнулся и, подойдя ко мне, скомандовал. — Собираетесь!

Преподаватель побагровел и посмотрел на нас так, словно декан только что предложил разрушить его аудиторию.

— Полагаю, дело срочное, раз вы лично за ней пришли, — все же выдавил из себя магистр.

— Вы даже не представляете насколько. Впрочем, можете спросить ректора, он все объяснит, — туманно пояснил Вилан, и все присутствующие уставились на меня с нескрываемым любопытством.

— Я могу пойти с тобой! — предложил Силар.

— И я! — Сабрина с тоской посмотрела на учебники, но, тем не менее, приготовились покинуть лекцию.

— Все хорошо, справлюсь, — я покачала головой и, поместив все свои вещи в ключ, вместе с деканом Приливом покинула аудиторию.

— Постарайся особо не грубить представителям Совета, — предупредил меня Вилан, как только за нами закрылась дверь, и мы оказались в пустом коридоре.

— А не особо грубить можно?! — я усмехнулась, пытаясь скрыть нервозность.