— Странно. Джон хорошо чувствовал прекрасное, а эта ваза великолепна.

— Да.

— Наверное, он хотел сделать тебе приятное. Он промолчал, и Джина прикусила губу, ругая себя за излишнее упоминание о Джоне. Рикардо словно закрылся, спрятался в скорлупу своих воспоминаний.

Некоторое время они молчали, а потом Рикардо спросил:

— Я вот что хотел уточнить… Раз вы с Джоном были такими ДРУЗЬЯМИ, почему ты не приехала на похороны?

— Я узнала о том, что он умер, три недели спустя. Случилось то, чего он так боялся. Он умер в полном одиночестве.

Рикардо вскинул глаза. В голосе Джины прозвучала искренняя скорбь, в этом он не сомневался.

— Возможно, ты хочешь навестить его могилу… Раз уж ты в Венеции.

— Не понимаю. Ведь он умер в Риме, так мне сказали…

— Да, но мама завещала похоронить их рядом, так что теперь он лежит на нашем семейном кладбище в Сан Микеле.

— О, как я рада… как я рада, что бедный Джон не один…

Ее голос прервался, и слезы потекли по щекам. Рикардо с удивлением глядел на нее, а затем тихо произнес:

— Его смерть действительно тронула тебя…

— Да. Я уже говорила тебе об этом.

— Но ведь эта смерть принесла тебе состояние…

— Я потеряла друга, понимаешь ты это или нет? ДРУГА! Неужели это слово ничего для тебя не значит?

Однако Рикардо уже вновь оседлал своего конька.

— Ведь получить наследство куда пристойнее, чем принимать, скажем, подарки…

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Джон никогда не дарил мне подарков.

— Никаких?

— Никаких.

— Ты уверена?

— Я абсолютно уверена.

— Странно. Я знаю, что он подарил тебе золотое кольцо. Оно называлось "Маскарад". Джина вспыхнула.

— Он не дарил мне его.

— Странно, но Мюллер не смог его обнаружить, когда обыскивал твои вещи. Я никак не могу понять…

— Кто дал тебе на это право?!

— У меня есть все права вернуть себе то, что мне принадлежит по праву, прости за каламбур, и что у меня отобрали.

— Отлично! Сначала я была просто авантюристкой, потом охотницей за наследством, а теперь еще и воровкой!

— Это очень ценное кольцо. Я должен был сохранить его.

— Так почему же ты этого не сделал?!

— На похоронах мамы я видел, что Джон носит его на цепочке, на шее. Однако он был в таком состоянии, что у меня не хватило жестокости подходить к нему в эту минуту… На следующий день он уехал из Венеции, а когда я связался с ним после, он поклялся, что мама сама отдала ему кольцо на смертном одре.

— Но если это так…

– .. Он либо солгал, либо ошибся. Она никогда бы этого не сделала.

— Почему ты так в этом уверен?

— Потому что это кольцо нельзя никому отдавать. Это семейная реликвия, одна из самых ценных. Когда он умер, мы первым делом стали искать кольцо, но не нашли.

— И ты решил, что оно у меня?

— Я прав, не так ли? Несмотря на то, что ты это отрицаешь.

— Я не отрицаю Я просто говорю, что Джон мне его не давал…

— Ты его сама взяла?!

— Дай мне объяснить! Если ты меня выслушаешь до конца хоть раз в жизни, то узнаешь, что Джон НЕ ДАВАЛ мне это кольцо.

Оно было в конверте, которое уже после смерти Джона передал мне мистер Брэдшо, адвокат. Вместе с ключами от Каза Розале.

— Ты знала, что оно принадлежало моей матери?

— Я знала, что оно принадлежало жене Джона.

Ярость Рикардо наконец-то прорвалась на волю.

— Он не имел права отдавать его кому бы то ни было. Помимо того, что это семейная реликвия, оно практически бесценно, так как это одно из нескольких колец "Маскарад", существующих на свете!

— Я так и знала! Все упирается в деньги.

— Ты пытаешься меня убедить, что не думала о его цене?

— Я ничего не пытаюсь, я просто говорю тебе. Мы с Джолли вообще решили, что это просто хорошая бижутерия. Но даже и теперь, когда я знаю правду, я не имею ни малейшего представления о деньгах, которых оно стоит. Я не разбираюсь в драгоценностях.

— Да не в деньгах дело! Это кольцо принадлежит семье Манчини с семнадцатого века, оно переходило к жене старшего сына в семье. Если не было сыновей, то к старшей дочери.