Все это были развлечения, на которых можно было бы оттягиваться всю ночь. Достаточно забавные и безопасные. Когда они кончились, я перешел на знакомые клубы, параллельно ментально демонстрируя короткую картинку-ролик из личных воспоминаний. Кай не торопился. Он знал, что повторять я не буду, но выбирал всегда очень странно, как будто ждал какого-то откровения свыше. Вот и сейчас.

– «Грешники».

– Стоп. Что это?

Я чуть не поперхнулся креветкой. Отвлекшись в процессе перечисления на местные деликатесы, я не уследил за полетом своей фантазии. Пауза несколько затянулась – я старался сообразить, как быстро меня убьет Стаковски, если я потащу Кайто Миядзаки в «Грешники». По всему выходило, что не очень. Будет еще долго издеваться.

– Это стриптиз-клуб, – проворчал я по связи, надеясь, что телекинетик не обратит внимания на мою заминку. Зря понадеялся.

– Что за программа? Для мужчин, для женщин?

– Для мужчин, конечно.

– Гейши, танцы на столах?

– И гейши тоже. Разное. Слушай, может, в другое место пойдем?

Но глаза у Кая уже загорелись, и отговаривать его было бесполезно – это значило только подогревать интерес и в результате все равно сдаться. Ну ладно, в конце концов, можно подумать, никто ничего не знает! Он же взрослый парень, как раз тот самый возраст, порно уже давно смотрит. К тому же женщины там тоже есть, главное, присмотреть, чтобы он на первых порах не запутался.

…Свернув с широких проспектов в местные подворотни, я немного расслабился. На больших улицах было где разгуляться, но здесь совсем иное – почти дом, особенное чувство защищенности.

Я не рос бродягой. Моя суперприличная семья никогда бы такого не допустила. Я просто как-то раз сам все решил. Когда-то. Неважно.

Кайто детство досталось совсем другое, и потому, пускаясь со мной в приключения, он всегда с некоторой опаской, даже с каким-то почти детским страхом и восторгом, делал первый шаг на неизведанные территории.

Ухоженная брусчатка мостовых. Несмотря ни на что, куда бы вы ни пришли, вас всегда будет сопровождать такая вот незаметная забота о гостях. Город держится на туристах, и политика дружелюбного интерфейса диктует свои законы, чтобы главным поставщикам денег было удобно даже тогда, когда они не задумываются об этом. В настоящие переулки, те, что не для туристов, я бы никогда не позволил себе затащить Кая. Да и сам бы не пошел. Давно оно все было, и прошло, и хватит с меня.

В дверях клуба секьюрити окинул нас оценивающим взглядом и тут же равнодушно отвернулся. Факт, чего это он будет пялиться на пустое место?

Совсем не надо, чтобы хоть кто-то мог нас запомнить. А у охранников на это две неприятные причины: работа, которую не хочется терять, и хорошая профессиональная память. Я предпочитал обходить и то и другое, просто вырезая свое лицо, как кадр из фильма. С камерами слежения обычно разбирался Кайто, с помощью Дара просто разворачивая объектив или отключая его на несколько мгновений.

Мы миновали зеркальный холл и начали спускаться по полукруглым, специально вытертым и выщербленным ступенькам в общий зал.

Что мне всегда нравилось в «Грешниках», так это обстановка.

Сейчас было еще не очень людно, и Кайто мог оценить ее не хуже, чем я когда-то.

Клубы вообще загадочные места: то почти никого полтора часа, а то может набиться полный зал за десять минут. Мы пришли немного раньше. До начала представления оставалось полчаса, было тихо и малолюдно, но зато можно было выбрать любой столик.

Небольшая узкая сцена, подсвеченная красными и синими прожекторами была еще пустой, только притягательно переливались шесты с наведенной на них голокартинкой – тут были и языки пламени, и серебряный фонтан, и все, что угодно, по любому сценарию. Скоро все это пойдет в дело.

«Язык», спускающийся со сцены пологой горкой прямо на танцпол – полупрозрачный и гладкий. На самом танцполе, так же, как и на сцене, шесты для танца. Нижняя подсветка по всей площадке – разнообразной формы окна из небьющегося стекла. К синему и алому освещению, льющемуся на сцену, в дансинг-зале добавлялся еще и зеленый. И каждое окно в полу было своего цвета. Две барные стойки начинались почти от самого входа и как будто забирали все внутреннее пространство в свои цепкие алкогольные щупальца – два полукольца по правой и левой стене. Дополнительное освещение: стробоскопы, зеркальные шары, какая-то искристая, воздушная ерунда в воздухе, как пыльца. Ничего напрягающего, все привычно. В специально обозначенном пространстве россыпь полупустых столиков.

И я отлично знал, что через пару часов здесь будет ад в раю или рай в аду, кому как больше нравится.

Наверху обычно болтались четыре клетки для танцовщиков. Клетки висели на толстых цепях, намотанных на механические барабаны, скрытые под сценой. Пульт управления барабанами был выведен на торец подиума – понравился танцор, заплати деньги бармену, и он даст тебе доступ к управлению, можешь спускать клетку вниз, к себе, и дальше уж как повезет: сколько времени выкупил – все твое. За то, чтобы танцор вышел из клетки и составил компанию, – отдельная плата. Сейчас пара клеток еще стояла на полу перед сценой. Вторую как раз поднимали, когда мы зашли. В первой уже медленно извивалось чье-то смуглое тело, подсвеченное мечущимися огнями.