– Не хочу подгонять, но, – начал с заднего сиденья Сокольский, смотря на профиль Кристины.

– Да-да… – поджав нижнюю губу, кивнула Кристина и посмотрела в зеркало заднего вида, на выражение лица Александра.

Бино отпустила педаль тормоза сдала назад. Вырулив на дорогу, красный кабриолет понесся от этого злосчастного места. Однако ребята, сидевшие в автомобиле, не увидели одного из шайки гопника, который в спешке выбежал на дорогу за машиной.

– Номер срисовал? – говорил поднимавшийся с асфальта гопник, тот, которому Сокольский сломал нос, – я хочу найти этих сволочей и ту сучку, которая им помогла!

– Да, запомнил. Вроде они меня не заметили, – говорил подходя к товарищу ещё один бугай.

– Да похрен! – выдал верзила.

Второй ему ответил, – теперь надо взять Вована и сделать так, чтобы он дозвонился до брата. Пусть тот пробьёт по базе номер машины, на кого она зарегена. Ну а там дальше по накатанной.

– Поскорее бы увидеть, как они будут выплевывать свои зубы, каратисты долбаные! – выдавил еще один наказанный упадок.

– И не только зубы! – поддержал второй, – та сучка, неплохо бы её отыметь!

И подонки улыбнулись, понимая, что многое сходило им с рук при поддержке продажного брата-чекиста.

Англия,

в эти минуты

Кристиан зыкнув зеркало заднего вида понял – преследователи ускорились, поняв, что впереди будет затяжная дорога, утопающая в лесополосе, да и встречный поток машин полностью иссяк. До Кентербери ещё ехать и ехать, и небольшие, уже спящие деревушки, расположенные по в глубине от дороги вряд ли его выручат, отпугнув преследователей как потенциальные свидетели.

Придавив педаль акселератора, Кристиан подметил в зеркале, как седаны стали нагонять его, и заключил мысленно, – определённо, преимущество за ними, в скорости и манёвренности баварских седанов. Однако…

Глянув на шильдик, обозначающий марку английского автомобиля на приборной панели Кристиан кивнул, подумав про себя, – посмотрим!

Увидев пронёсшийся дорожный знак, обозначающий скорый поворот на Кингстон и перетекавший в деревушку Марли и далее в безлюдные живописные места, шепнул, – так ли вы будите проворны и сообразительны не в своей среде?

– Два авто, – шепнул сам себе молодой шатен, сжимая рулевое колесо и щура тёмно-синие глаза, – по четыре пассажира максимум восемь! Так себе расклад.

И Кристиан задумался над этим числом, вспомнив его значение для рода его и его предков, при этом увидев впереди указатель на приближающийся поворот.

Российская Федерация, Москва.

По дороге к Максу, в машине.

2.55 ночи.

– Ну, мальчики, кто эти парни и что вы натворили? – с заправским видом следователя спросила Кристина, посмотрев влево на Макса, который оглядывал консоль автомобиля.

– Ничего не натворили. Самооборона… – спокойно ответил Сокольский, повернув вправо голову и наблюдая ночные улицы центра.

– И если бы знали их, всё решилось бы обычным разговором… – говорил, улыбаясь Максим, – у нас на районе такие гопники явно не живут!

– У нас на районе? – удивленно уточнила Кристина и глянула на Сокольского через зеркало заднего вида. Тот сидел со спокойным видом и безмятежно смотрел в окно. Кристина в моменты взгляда на Александра ощущала то как странная энергия, теплящаяся в ней, начинает пульсировать. Немного погодя она добавила, – в смысле?

– Ну, – начал Орлов, быстро посмотрев на профиль Кристины и вернувшись к изучению интерьера авто, – я живу здесь, знаю многих, и многие знают меня.

– Я тебя не знаю, – улыбнувшись и повернувшись на мгновение к Орлову, ответила Кристина, – хотя живу тут, почти, довольно долго.

– В смысле почти? – оглядывая приборную панель переспросил Максим, – раньше в другом месте жила?

– Ну так, было дело… – улыбнувшись и вспомнив о былых итальянских временах ответила Кристина.

– А-а, ясно, – ответил Макс и почему-то подумал про себя, – очередная богатенькая лягушка-путешественница! – и пробубнил обыденно вслух, – как и Санёк, странствовала по стране за семьей?

– В смысле? – посмотрев в зеркало заднего вида и найдя в них задумчивое отражение смотрящего в окно брюнета, – ты, Саша, тоже перемещался по странам за семьей, меняя школы и друзей?

– Не совсем, – устало ответил Сокольский, продолжая смотреть в окно и думать, что это был за внешний порыв, уклонивший его от ножа и уже знакомый сюрреалистический голос, отдающийся и тёплой вибрацией в затылке, – родился я в глубинке, в силу папиной профессии мы частенько жили в разных городах, но по большей части домом моим стала Москва, здесь, к слову родились мои предки.