– Мозгами-то он здесь, а сердцем там, всегда там, где тепло… – невзначай добавил Орлов.

– А это место, где тепло, где это? – с проснувшимся странным интересом уточнила Кристина, глядя в зеркало заднего вида, – к каким краям принадлежит сердце твоё?

– Южным, солнечным… – мягко улыбнувшись, ответил Сокольский, – хотел бы пожить в солнечной Италии, Испании, Португалии.

– А-а, – загадочно наблюдая за движением на дороге говорила Кристина и обрадовалась тому, что её родина интересна людям, – я тоже Италию люблю, очень. Я там родилась и очень много времени проводила там, да и сейчас провожу.

– Повезло тебе! – резко повернувшись сказал Сокольский, смотря на почти тёмные глаза Кристины, – я всегда хотел туда попасть, насладиться видами и красотами природы сицилийской, долинами Тосканы, поесть исконную пасту и пиццу.

– Si, паста там отменная! А виды и право шикарные, завораживающие! – улыбаясь, говорила Кристина, пробуждая воспоминания о проведенных там летах, – это всё стоит того, чтобы остаться там жить…

– А как же матушка Россия? – неожиданно вклинился в разговор Орлов, посмотревший на Кристину аналитическим взглядом, – наша природа, пожалуй, разве не самая разнообразная, живописная и воодушевляющая.? Русская кухня поражает, а искусство, будь то музыка или литературное излияние гениальных авторов захватывает воображение. Не так ли?

– Не спорю… – кивнула Кристина и мысленно пробежалась по списку прочтенных книг русских классиков и современников, припомнила виды природы, которые ей доводилось лицезреть. – но как говориться на вкус и цвет…

– …все фломастеры разные, – протянул Орлов и глянул на чёрный внедорожник, обогнавший их.

– Так куда вас подбросить? – серьезно спросила Кристина, – значит, мы живем в одном с вами районе?

– Все мы из одного места, все мы дети Вселенной. На Чистые пруды, пожалуйста… – отстранённо ответил Сокольский, смотревший на ночной город.

– Философ? – глянув в зеркало заднего вида и найдя там карий взгляд, смотревший ответно ей в глаза, спросила Кристина, – я тоже люблю. Какая в приоритете?

– Ну вот, началось! – тихо простонал Орлов, иронично закатив глаза, – высадите меня тут, тогда…

– Своя, – немного сконцентрировавшись на вопросе, ответил Сокольский, наблюдая в окно, – жить по шаблонам не интересно. Мы сами вправе создавать своё идейное течение, свою теорию устройства этого мира и его сущности. Пора бы менять текущую среду, пока ещё не поздно, заставлять людей отходить от навязанного им скудоумного шаблонного мышления и одноразового потребительства всего и вся. Общество согнали в стадо разделив границами по карте и контролируемо стравливают нас. Нам дан мозг, а мы его не можем использовать полноценно… во благо себя и цивилизации в целом, будущего людей и уставшей планеты. Или же не хотим, как вот, например, те, кого мы только что проучили.

– Братан, хорош! – обратился к другу Орлов, извернувшись в спортивном по посадке кресле, – утомляешь…

– Саша прав, – сделав серьёзны вид, выдала Кристина и чуть сильнее сжала руль, – я с ним соглашусь.

Впервые в жизни она с кем-то так быстро соглашалась. С кем-то ещё незнакомым ей, но кто так чётко и в нескольких фазах описал то состояние, которое должен испытывать и нести по жизни каждый здравомыслящий человек. Состояние самопознания и самосовершенствования, поисков ответов на вопросы, постоянно задаваемые себе, другим. Ей почему-то стало приятно, от того, что этот парень не только умеет хареографично и быстро махать конечностями, но и правильно думать, и лаконично свои мысли излагать.

– Спасибо… – повернувшись в сторону Кристины, сказал Сокольский, – хорошо, когда тебя понимают.

– Да я тоже тебя понимаю, дружище… – говорил Максим, – но сейчас такое дело, а ты за философию. Что дальше делаем?

– В смысле дальше? – спросил Сокольский посмотрев вперед на голову товарища, – ты про плохих парней и ситуацию?

– Да… – придав интонации многозначительный тон сказал Максим, – нас ведь могут потом искать.

– Я тебя умоляю… – закатив глаза и немного окинув голову назад, сказал Сокольский, – они больше сюда не сунутся, если они залётные. К тому же мы завтра с тобой разошлём правильную информацию по своим знакомым, а они по своим. В итоге предупредим многих и почти всех в нашем районе.

– Верный ход! – присоединилась Кристина словесно.

– Вот видишь, даже эта милая девушка соглашается со мной, – улыбнувшись, сказал Сокольский, искоса смотря на правую слегка покрасневшую щеку, по которым бежали тонюсенькие ручейки тёмного шоколада волос, – так что не волнуйся… завтра эту проблему будем решать.

– Уговорил, – легко ответил Орлов, и выставил вверх большой палец левой руки так, чтобы его видел сзади седевший Александр и впереди сидевшая Кристина.

И они замолчали, каждый занятый своим делом.

Кристина вела автомобиль и изредка поглядывала в зеркало заднего вида. Но делала она это не для того, чтобы посмотреть кто едет сзади, а для того чтобы хоть как-то рассмотреть задумчивое и точеное, похожее на высеченное из камня лицо, застывшее на странной формы черепе брюнета. Он заставил её сердце биться чаще, когда она в первый раз увидела его в аптеке, и для неё это было сродни вызову.

Сокольский временами чувствовал её взгляд на себе, но не решался ответить взором. Уж слишком она была хороша для него, как ему показалось, внешне, породистым происхождением, статусом в обществе. Посему он сделал отрешенный вид, но в тоже время очень вдумчивый взор, и посматривал в окно.