До самого вечера мы вдвоем наряжали ёлку, с посильной помощью Фиодора, вертевшегося под ногами. Много смеялись, разговаривали. Сергей рассказывал о своих домашних, про учебу в Кадетском Корпусе, как хотел быть генералиссимусом как Кутузов, и даже одно время ходил с повязкой на глазу... По его рассказам выходило, что служба у него была чистой синекурой, а если и походы, так это развлечение от скуки… как мне казалось, врал муженёк напропалую. Иначе откуда при увеселительных походах у него столько шрамов? И что он до сих пор, когда думает, что я не вижу, морщится, задев тот бок, где проходил наискосок ребер свежий шрам? Я смеялась вместе с ним, делая вид, что верю. Мальчишки, они такие мальчишки, даже если они и взрослые! Они ведь не могут страдать от боли, и уж ни в коем случае, никто не должен это видеть!!!

Но пока все шло хорошо и гладко. Вроде бы…

Я сидела в одной ночнушке, с босыми ногами, на ворохе соломы. Но холода не чувствовала, наоборот, я обливалась потом. Холодным. От страха. Потому что вокруг этого вороха соломы бегал Панталон в длинной смирительной рубахе, только рукава не были связаны. В руках он держал горящую керосиновую лампу, из которой поливал керосином солому по кругу и поджигал ее. При этом он выкрикивал что-то неразборчивое. Вот уже вокруг меня бушует огненное кольцо, внутри беснуется сумасшедший, а я понимаю, что нет у меня выхода из огненной ловушки! Вот огонь подбирается к моим босым ногам, я, чтобы не видеть собственной смерти, закрываю глаза и визжу изо всех сил, напоследок, задыхаясь от нехватки воздуха и собственного крика.

Меня трясут за плечи, брызгают в лицо водой и такой знакомый голос меня уговаривает.

– Лиза, проснись! Лиза, открой глаза, все хорошо! Лизонька, не кричи, ты дома, ты в безопасности!

Я осторожно приоткрываю один глаз и облегчённо выдыхаю. Я и правда дома, в своей кровати, в ногах у меня мечется испуганный кот, а меня за плечи держит Сергей. По лицу ещё катятся слезы или пот от страха, горло болит от надсадного визга, ночнуха вся мокрая - то ли я так от страха вспотела во сне или меня облил Сергей, чтобы я проснулась. Я вцепилась в мужа обеими руками, как в спасательный круг, всхлипывая бормотала.

– Сережа, ты не уходи! Останься со мной, не бросай! Вдруг он опять придет! Я ведь не выдержу, умру от страха!

Муж гладил меня по спине, прижимал к себе, целуя во встрепанную макушку.

– Ну, куда же я от тебя уйду? Здесь я, здесь! Не бойся, я с тобой! Счастье ты моё невыносимое!

Я даже реветь перестала, подозрительно спросила.

– А почему это вдруг невыносимое?

Сергей показательно вздохнул.

– Да боюсь, не вынесу я такого счастья! Сама подумай - сижу полуголый, в руках держу собственную жену, такую же полуголую, и не смею просто даже поцеловать, чтобы успокоить!

Я опять всхлипнула.
– Насчет успокоить, мог бы и не спрашивать! Ты мужчина или нет?

Муж хитро прищурился.

– Показать?

Я только сейчас заметила, что и в самом деле, он держит меня на руках, а я прижимаюсь к его голой груди своей полуспущенной и промокшей ночнушкой. А ниже торса на Сергее напялены какие-то невразумительные кальсоны, причем задом наперед. То есть, спал он голым, услышав мой визг, напялил, что попалось и как попалось под руку, и прибежал из своей спальной. Вон и дверь между нашими спальнями открыта нараспашку. Да и черт с ним, когда меня начали целовать, осторожно и бережно, будто пробуя мои губы на вкус. И мне опять не хватает воздуха, и я беру его у Сергея, уже совершенно ничего не соображая. Я уже не помню, когда улетела в угол моя сорочка, что губы уже распухли от поцелуев, что я сама, как кошка. прижимаюсь к торсу мужа своей голой грудью с напрягшимися и болевшим сосками... Краем уха услышала бурчание кота.

– Пойду я отсюда, погуляю, что ль...

Больше я уже ничего не слышала, кроме стука сердца, тихого ласкового шёпота...

Ощущать себя начала только тогда, когда муж принес теплой воды в тазике и мягкое полотенце. И помог тщательно вытереться везде-от мокрого лица и до пяток. Потом я лежала рядом с ним, прижатая к сильному телу его рукой, прислушиваясь к себе. Как-то странно было - вроде бы и болели мышцы, даже те, о которых я и не подозревала, и вместе с тем была такая расслабленность, лёгкость и нега. Сергей пробормотал сонно мне в ухо.

– Ты даже думать не смей, что мы будем жить отдельно! За столько лет у меня теперь есть женщина, которая и подходит мне и о которой я столько мечтал… и я от тебя ни за что не отойду! Пусть хоть все Зизи в мире вместе соберутся и начнут зудеть в оба уха! Ты все равно будешь моей, а я только твоим!

Я немного отстранилась от его плеча, помолчала, спросила.

– А почему ты тогда, сразу, не предложил вместе жить, не взял меня с собой?

– Я хотел, чтобы все было по-настоящему, но потом увидел твой решительный настрой, да и если честно, я все ещё чувствовал себя виноватым за ту идиотскую выходку с письмами. Я не знал, что это была именно ты, и не хотел давать девочке ложную надежду, ведь у меня была невеста! Зачем разбивать юной, неопытной девушке сердце? А потом оказалось, что это ты. Ты меня покорила с первого же появления в твоём кабинете. До сих пор помню эту сцену! И твою фигу, сунутую мне под нос! Мне кажется, что именно тогда я и влюбился в тебя. Но ты была непреклонна, а я, дурак, согласился, надеялся, что со временем смогу завоевать твою любовь. А ты отказывалась меня видеть, не разрешала приезжать… почему не взял с собой? А куда? В казармы или на войну с собой? Квартирка у меня была съёмная, сидела бы ты там одна месяцами. Столица, соблазнов много… думал, пусть лучше два года в своем поместье побудешь. За твоими делами в Москве отец следил, чтобы все у тебя было хорошо. Вышел в отставку, а ты все равно никак не показывалась. Хотел привести свое имение в порядок да ехать за тобой все равно. Можешь мне не верить, только за все эти годы, после женитьбы, изменил я тебе только раз, с этой Долли. И то, пожалуй, больше от отчаяния. Прости меня. Но теперь, дорогая, запомни - у Шереметовых нет любовниц и нет разводов! А теперь давай спать! Ты и так завтра болеть будешь, так что давай обниму покрепче и спать!

Сергей спал или делал вид, что спит, а я лежала тихонько, думала обо всем, что он мне только сейчас рассказал, и жмурилась от счастья. Мы сами, от своей гордости и нежелания слышать друг друга, доставили себе столько страданий и проблем! Но теперь всё стало понятным, и мы начнем строить свои отношения заново, не причиняя друг другу ненужной боли, слушая сердце друг друга, не допуская недомолвок и тайн. Точнее, я оставлю только одну - кто я и откуда.

Я настолько приняла этот мир, что уверена - именно здесь быть моя судьба, именно здесь жила моя любовь и все годы ждала меня тут, поэтому у меня ничего не получалось в том мире. И я теперь ни за что не уйду из этого мира. Поэтому не буду волновать мужа лишними знаниями. Иногда это приносит больше пользы, чем знание.