Вечером давали «Цыганского барона». Девчонки уселись у голубого экрана, вооружившись яблоками и семками. Ребята за столом резались в буркозла. А у меня вдруг заболело сердце — закололо остро в груди, заныло под ложечкой, похолодели ладони. Дом наполнило предчувствие страшной напасти, неминуемой беды. Просто, кроме меня ее никто не чуял.

Часы показывали девять. Я огляделся, ничего подозрительного не нашел. Отругал сам себя за паранойю. Бросил быстрый взгляд на окно. Там было темно и спокойно, даже Соломон не подавал голоса. Сердце не отпускало. Откуда-то пришло понимание, что боль эта к сердечной мышце не имеет никакого отношения, характер ее сугубо иррациональный.

Я придавил ладонью бок и встал. Первой мыслью было сходить на кухню, налить чайку, закусить его конфеткой, посидеть в тишине, может быть, полистать бабкину книженцию… Но ноги понесли меня во двор.

Соломон сидел у самого крыльца, прислушивался, принюхивался в темноту, нервно прядал ушами. Он тоже чего-то опасался. Завидев меня, виновато вильнул хвостом и вдруг завыл. Я спустился по ступеням вниз, руку положил ему на загривок, проговорил:

— Что, друг, хреновы наши дела?

Пес зарычал. Угрожал он не мне, а кому-то там в темноте за забором.

— Ну-ну, успокойся, — я потрепал его по холке.

Он вдруг вскочил, скинул мою ладонь, подскочил к калитке и снова завыл. Меня пробрало до печенок, до копчика, до пяток. Страх и тоска затопили все вокруг. Я словно прирос к месту. Пальцы до боли, до хруста сжимали точеные перила. Сердце, как сумасшедшее, долбилось в горле.

Бесконечно долгих пять минут ничего не происходило. Даже пес замолк, застыл настороженно. Я решил уже, что все мне померещилось, как вдруг и увидел, и услышал их.

Но сначала раздался выстрел. Пока еще вдалеке. Потом появилась зарница — робкие отблески света. Потом послышались голоса — много, разные, женские, мужские, задорные, визгливые, всякие. Объединяло их одно — шли они сюда, к нам, и несли с собой зло. В этом у меня не было никаких сомнений.

Я метнулся вверх на крыльцо, крикнул в приоткрытую дверь:

— Влад, Лис, быстро сюда. Девочки, одевайтесь теплее и прячьтесь за дом.

Все четверо не стали переспрашивать, не начали шутить, скопом вывалили на крыльцо, как были — босые раздетые. Вика зябко повела плечами. Я даже сплюнул от досады, махнул рукой в сторону сеней.

— Девчонки, быстро в дом. Обулись, оделись и прятаться, туда, к сараю!

Вера тут же уперлась.

— Я с Владом, — сказала она, — я никуда не уйду.

Вика перевела взгляд со Славки на меня, упряма поджала губы.

— И я вас не брошу!

Пес был с ней солидарен. Он подлез ведьминой внучке под руку, прижался к ноге, коротко тявкнул. Она крепко схватила его за ошейник.

— Да что же это такое! Почему никто не слышит, что я говорю! — Я подскочил к девчонкам, схватил за руки и потащил в дом.

Не успел. Что-то гулко ударило в забор, калитка наша качнулась и, как в замедленной съемке, повалилась наземь. За забором стояла толпа. Сколько их было? Сорок? Пятьдесят? Больше? Кто знает? В тот момент мне стало не до счета.

Первыми во двор ворвались мужики. Двое, тех что шли впереди, держали ружья. Сбоку пристроились трое с факелами. Еще один нес канистру с бензином. Что было дальше, за их спинами, я видел плохо. Зато прекрасно слышал. Женский голос с мощностью бензопилы взвыл:

— Убирайтесь, бесы! Прочь! Убирайтесь!

Визг подхватил второй голос:

— Жечь бесов! Выжечь скверну!

Дальше голоса слились в один сплошной шум. Как во сне, я заметил, что группа разделилась. Кто-то плеснул из канистры на поленницу, кто-то бросил факел. Дерево нереально жарко полыхнуло.

Какой-то идиот поджег забор, ничуть не заботясь о соседних домах. Стадное чувство — страшное дело, начисто отшибает мозги. Те остатки, что еще не успели пропить.

Меж мужиками вперед выбралась давешняя баба — мать маленького Валерки, истошно завизжала:

— Бей демонов!

Правда, сама в бой не кинулась, тут же спряталась за спины мужиков. Зато призыв ее возымел волшебное действие — толпа воодушевилась, кто-то пальнул в небо, мужик с канистрой ринулся к крыльцу, взмахнул руками, собрался плеснуть на нас, но в последний момент споткнулся, упал и сам оказался в горючей луже.

Второй, что бежал следом, застыл над ним с факелом. Мне показалось, что вот сейчас он уронит огонь на спину своему сотоварищу. Я дернулся вперед и словно отмер. Все вокруг ожило. Мне больше не казалось, что я попал внутрь фильма ужасов. Мысли обрели ясность. Я бросил через плечо: