— На колени, — один приказ и я стою на холодном полу подрагивающими коленями. — Снимай это, — один кивок и мужчина опускает взгляд на мой бюстгальтер. Слово клиента закон. Дрожащими и непослушными руками тяну вниз тонкие лямки золотого топа, пытаясь как можно дольше это делать. Клиент замечает мою нерешительность и силой опускает вниз мой бюстгальтер. Слышится звук рвущейся ткани и цепочки, отходящие от топа, отрываются и некрасиво повисают вниз. Золотая ткань летит вниз, к моим коленям, и я машинально прикрываю руками оголенную грудь.

Холодный воздух терзает обнаженные соски, заставляя плечи покрыться мурашками. Набираюсь смелости и поднимаю голову вверх. Зеленые глаза старика блуждают по моему телу сверху вниз, на лице самодовольная улыбка. Глаза пустые и стеклянные, взгляд затуманен. Он явно пьян и накурен. Мужчина заносит ладонь вверх и начинает расстегивать верхнюю пуговицу рубашки. Я резко зажмуриваю глаза, не в силах больше видеть его. Меня лихорадит, бросает то в жар, то в холод. Я еще в полной мере не смогла понять, что прямо сейчас меня собирается обесчестить пузатый старик, который годиться мне в отцы. В голове появляются образы маленького Матвейки и бабушки. Вот мы сидим на кухне, бабушка разливает ароматный чай из нового красивого чайника, младший брат болтает ногами из стороны в сторону и ест шоколадные конфеты. На душе спокойно и тихо. У нас нет долгов и кредитов, у нас не могут отобрать квартиру в любой момент. И чтобы эта картина стала реальностью, мне нужно пережить эту ночь. Просто потерпеть. Позволить клиенту взять то, за что он отдал большие деньги.

Из собственных иллюзий и мечтаний меня выдергивает звук растягивающейся молнии. Нехотя раскрываю глаза и вижу, что мужчина уже успел избавиться от рубашки. Он широкой груди виднеется много черных волос, на выпирающем животе тонкая линия, спускавшаяся к лобку. Расстегнув ремень и спустив молнию, мужчина останавливается и протягивает руку к моему лицу. Аккуратно касается подбородка и тянет его вверх, заставляя заглянуть в его глаза.

— Когда я буду тебя трахать, будь добра, кричи громче.

Не знаю, что лежит в основе его слов: страх недавно появившейся импотенции или уязвленное мужское эго, но от произнесенной фразы мое сердце забилось в разы быстрее.

— Кто сказал, что ты будешь ее трахать?

В комнате эхом раздается еще один мужской голос. По ноткам хрипоты и то, с какой уверенностью были произнесены слова, мне сразу удается понять, кто стоит за моей спиной. Резко оборачиваюсь, все еще продолжая стоять на коленях и стыдливо прикрывать ладонями грудь. Клиент тоже поднимает глаза и смотрит в сторону входной двери.

Тимур делает два размеренных шага вперед, не сводя серьезного взгляда с седого старика.

— Ты кто еще такой? — клиент начинает хмуриться и делает шаг в сторону, от чего кончик раскрытого ремня начинает раскачиваться из стороны в сторону.

— Владелец этого клуба. Тимур Басманов.

Воздух в комнате заметно потяжелел, и мне моментально стало душно. Что он здесь делает? Его взгляд направлен на мужчину, он делает вид, что меня здесь и вовсе нет. Как всегда, в темно-угольном костюме, который идеально сидит на его фигуре, но на этот раз на замену привычной белой рубашки пришла точно такая же, только черного цвета.

— Ну и какого черта ты мешаешь нам? Убирайся! — сказав эти слова, старик возвращает свои глаза ко мне, давая понять, что разговор окончен. Но я все еще продолжаю изумленно смотреть на ворвавшегося в комнату Тимура. Если он явился сюда, то точно не для того, чтобы представиться этому богатому педофилу.

— Проваливай.

Одно слово и из моих легких будто вышибли весь воздух. Я резко оборачиваюсь и смотрю на клиента, который изумленно поднимает глаза вверх. Красноватое лицо старика за долю секунд становится багровым, а на носу появляются заметные складочки.

— Чего? Я заплатил за эту девчонку, и она будет ублажать меня. А ты, щенок, проваливай, пока я не решил уничтожить твой бизнес.

Я не успеваю опомниться, когда Тимур оказывается рядом с нами и припечатывает наполовину раздетое тело старика к зеркальной поверхности стены.

— Эта девчонка моя и мне решать, кого она будет ублажать.

— Ты вообще знаешь, кто я?

— Знаю. Передам привет твоей жене и расскажу, как ты только что хотел поиметь ровесницу своей дочери.

Все происходит так быстро, что я на пару секунд теряюсь и не предпринимаю никакой попытки уйти. Изумленно смотрю на то, как Тимур Азатович продолжает налегать всем телом на старика, гневно вцепившись в его шею руками. Вскакиваю на ноги и вижу, что мои колени покраснели. Подбираю с пола изорванную ткань золотистого топа и плотно прикрываю ею грудь. Тимур буквально вышвыривает мужчину за дверь, где его ждет охрана и после того, как дверь с грохотом захлопывается он, впервые смотрит на меня.

Его черные глаза медленно обводят мое лицо, спускаются к шее и останавливаются на груди, которую я так усердно пыталась прикрыть ошметком ткани. Это так странно, но я рада, что мужчина, которого я побаиваюсь, избавил меня от страданий.

Если бы…

Тимур Азатович идет в сторону серого дивана, по пути расстегивая пуговицу помятого пиджака. Снимает его и небрежно кидает на обивку дивана. Заворачивает рукава черной рубашки, открывая вид на его мощные руки, покрытые бронзовой кожей и на которых до сих пор вздуваются синие вены. Кладет правую руку на спинку дивана и смотри на меня исподлобья так, что все тело пробивает током.