— Танцуй. Танцуй для меня.

Как можно быть такой глупой? Я наивно полагала, что Тимур вышвырнет того старика из приватной комнаты и позволит мне уйти? Дурочка. Он пришел занять место клиента, только и всего. Только теперь у меня больше связаны руки. Потому что он не обычный клиент, которые заплатил за секс со мной, он мой наглый босс, не принимающий слово «нет».

— Я не могу.

Тимур приподнимает одну бровь и этого достаточно, чтобы понять, что он начинает терять терпение. Хищник. Это слово первым приходит на ум при одном взгляде на его тело. Оно крепкое, мускулистое, из-за того, как вальяжно он сидит с широко расставленными ногами он выглядит еще устрашающе.

— Это еще почему?

— Мой топ порван, — говорю неземную глупость, чтобы хоть как-то себя оправдать.

— Избавься от него, так еще лучше.

Пульс предательски учащается, заставляя пальцы сильнее сжимать тонкий кусок ткани и плотнее прижимать к обнаженной груди.

— Недавно ты говорила, что не посещаешь Розовые комнаты, а спустя несколько дней я нахожу тебя здесь голой и готовой отсосать пожилому педофилу, — Тимур усмехается и один уголок его рта лезет вверх. — Так в чем разница между мной и этим стариком? Дело принципа или тебе просто нравится вялый член?

От того, какие резкие и ужасные вещи он говорит, меня всю передергивает. В комнате невыносимо жарко и душно от палящего света розовых ламп, но мне холодно, меня знобит и трясет. В отражении зеркал я вижу свое хрупкое тело: плечи опущены, трясущиеся руки ненадежно прижимают ошметок золотистой ткани к груди, от трусов отходят оборванные золотые цепочки, которые некрасиво свисают вниз, а на лице все еще красуется царапина, оставленная Энжел.

— Ты мне противен. Я бы предпочла переспать с тем стариком, чем с таким заносчивым подонком, как ты.

Лучшая защита — это атака. Безусловно, я бы предпочла Тимура вместо седоволосого мужчины, но я ни за что на свете не дам ему возможность это понять. Наверное, я единственная из пташек, кто не готов отдать все на свете, лишь бы оказаться в списке использованных девушек нашего босса. Тимур — нахальный, циничный, мерзкий хам, который привык все брать деньгами, властью и статусом.

— Ты можешь купить любую в этом клубе, но только не меня. Меня не интересуют твои деньги, твой статус и ты сам. Я презираю таких людей как ты.

— Каких? — в его недавно темных глазах появился игривый блеск. Тимур наклоняет голову набок, продолжая всматриваться в мое лицо и считывать мои эмоции. Очевидно, это все для него игра, не больше.

— Высокомерных и напыщенных. Которые думают, что могут купить человеческую волю и гордость. Считаешь, деньги самое главное в жизни? Ты будешь удивлен, но есть люди, мир которых не крутиться вокруг богатства и роскоши.

— Полагаю, речь идет о тебе, — Тимур медленно подносит руку к вороту чёрной рубашки и расстегивает две верхние пуговицы. Я ненароком слежу за его движениями и теперь отчетливо могу увидеть его татуировку, которая окаймляет правую часть его груди. — Именно поэтому ты решила продать свою волю и гордость за двести тысяч?

И тут я мысленно признаю поражение. Он прав. Я с пеной у рта доказываю Тимуру, что в этом мире не все можно купить, но сама продолжаю стоять посреди комнаты для утех, стыдливо прижимать к оголенной груди ткань, которую совсем недавно на мне порвал мужчина, заплативший за секс со мной.

— Ты такая же, как и все, падкая на деньги, власть и статус. Готовая отдать свое тело ради грязных денег. Что ты собиралась купить на этот заработок? Новые шмотки? Новую модель телефона? Пакетик наркотиков? Будь ты другой, я бы не встретил тебя в своем клубе.

Его руки напряглись, челюсть плотно сжалась, густые темные брови сведены к переносице, а на лбу вздувается венка.

— На колени, — один рявк, который эхом разнесся по комнате. Меня передернуло от неожиданности и, увидев в его взгляде отражение самого дьявола, послушно опустилась на все еще покрасневшие колени.

В попытке успокоить сбивчивые удары сердца я разглядываю его туфли. Тимур встает, медленными и размеренными шагами подходит ко мне. Одно резкое и уверенное движение и единственная моя броня в виде золотой оборванной ткани летит в сторону. Я ахаю от неожиданности и остаюсь обнаженная, но почему-то в этот раз не предпринимаю никакой попытки прикрыть свою грудь. Взгляд вверх. Его взгляд целиком и полностью сосредоточен на моей груди. Я знаю, что она у меня красивая, поэтому мне не о чем переживать. Тимур делает то, что полностью сбивает меня с толку: проводит большим пальцем по нижней губе, а затем просовывает ее глубже, проникая в мой рот. Я дергаюсь, но остаюсь на месте. Во рту концентрируется его вкус с солоноватыми нотками.

Не знаю, что со мной творится, но я прекращаю владеть своим телом и поэтому смыкаю раскрытые губы и провожу языком по его пальцу. Смотрю на его реакцию. Его лицо непроницаемое, как всегда.

— Ты только что подписала себе приговор, — Тимур резко хватает меня за волосы на затылке и больно оттягивает их назад. В глазах начинает щипать от слез, а в горле першить. — Даже не представляешь, что я с тобой сделаю.

Подносит руку к ремню и начинает его расстегивать. Я вновь впадаю в ступор и продолжаю смотреть, как Тимур расстёгивает свой ремень, слышиться лязг железной бляшки, тянет молнию вниз и замирает.