Шрифт:
– Давай сюда свою боевую рану, – она прижала мне к уху резко пахнущий спиртом ватный шарик. Надо же, и крови она не боится и шока от всей ситуации что-то не заметно. Может, еще не накрыло на адреналине?
– Шрам останется, наверное. Может тебя в госпиталь отвезти? Там бы зашили. А вдруг заражение? А вдруг столбняк?
Я зашипел, когда она прижала вату слишком сильно:
– Значит, остолбенею! Наплевать на шрам, само заживет. И я не понял, какой еще госпиталь, смеешься что ли? И кстати, мы где? В смысле, мы еще в Сент-Женевьев?
– Нет, это уже район Версаля, но это недалеко, а тебе куда надо?
– Надо сходить в одно место в Сент-Женевьев. И побыстрее бы…
Иза посмотрела скептически и я тоже перевел взгляд на себя в зеркало. Мда… Хорош. Ухо заклеено щедрой полосой пластыря, майка вся в подозрительных пятнах, на боку дыра.
– Точно сотрясения мозга нет? Куда тебе в таком виде… – Иза собрала в кучу окровавленную вату и обрезки пластыря. – Давай утром тебя отвезу, куда там тебе надо…
Я помотал головой: внутри перекатился туда-сюда громыхающий шар. В виске что-то стрельнуло и отдалось звоном в ухо. А почему бы и нет…
– Где-то тут рядом, я потом в сети поищу адрес. Ладно, если приглашаешь…
Иза удивленно остановилась на пороге ванной.
– Но-но, ничего такого, мальчики налево, девочки направо. Дружба, равенство, братство… Андестенд?
Я состроил разочарованную мину.
– Братство так братство…
– Майку большую я тебе найду, пойдешь в душ? Смотри, тут еще кровь и в волосах земля какая-то. Ты на земле что ли валялся на этом кладбище? Ой, слушай, – спохватилась она, глянув на часы, – поздно уже как, а мне еще маме звонить! Ты иди тогда в душ, а я на телефон.
– Ты все еще звонишь маме?
– У меня мама, видишь ли, тревожная очень, приходится. А что? Ты не звонишь?
Я покосился на Изу. Смешная такая балаболка, веснушки вон у нее на носу, как у маленькой. Маму любит.
– Нет, не звоню. Некому звонить. Я один давно.
Иза положила чистую майку на стул у двери, подождала пока из ванной не послышится звук льющейся воды и вышла с телефоном на балкон.
– Это я. Да, все в порядке, – приглушенно сказала она в трубку. – У меня смена объекта… Не уверена, но думаю, что следовали за ним.
Иза помолчала, внимательно слушая:
– Хорошо, продолжаю… У меня все.
#
В темном-темном лесу
Сент-Женевьев-Де-Буа, 2013 год
– Стой, куда?! Не стрелять! На стоянку, в машину!
Лысый разочарованно опустил “беретту” и обернулся:
– Шеф, уйдут же! Хоть я и засек, куда эта машина свернула, но…
– Наплевать, куда она свернула. Главное сейчас – свалить отсюда по-быстрому. Давай в машину, я сказал!
Трое бегом добрались до маленькой пустой стоянки в сотне метров от Русского кладбища, Лысый сел за руль джипа неприметного серого цвета. Со стороны центра города волнами наплывали приближающиеся полицейские сирены.
– Дерьмо, едут уже, быстро они. Лысый, в следующий раз ставь машину поближе!
– Шеф! – Лысый оскорбленно ударил себя в грудь, – вы сами приказали поставить подальше, чтоб не светиться!
– А ты бы собственным умом иногда соображал, ты у меня десятник или кто? Ладно, поехали!
Лысый благоразумно сменил тему:
– Куда теперь?
Шеф пригладил ухоженную бородку и сплюнул в окно:
– Давай в тот лес у станции, где мы утром останавливались.
Лысый нажал на акселератор и резко вывернул руль на повороте, Толстый Жан на заднем сиденье от неожиданности завалился на бок.
– Потише, ты! У меня тут аппаратура в руках!
– А ты там держись, чего развалился! – Лысый, визжа тормозами, перевалил через “лежачего полицейского”. – Пристегнись, придурок!
– Всем тихо! Толстый, повтори, что там старик в конце сказал, – шеф вытащил сигарету и щелкнул тяжелой золотой зажигалкой.
Жан, отдуваясь, выпрямился на сиденье и, вытянув ремень, кое-как пристегнулся..
– Он сказал, что все у него тут рядом на даче, все в сохранности, как он кому-то там обещал. Что, мол, сейчас они пойдут к нему и он это все, не-знаю-что, тому молодому хмырю отдаст. Вы ж сказали, дать отмашку, когда место назовет, я и…
– Где это место?! Он сказал точно? – шеф содрал с головы шляпу и развернулся назад. Глаза у него были бешеные.Толстый втянул голову в плечи и сделал попытку стечь вниз под кресло.