После того как я попрощалась со своим дядей и кузеном, меня охватывает мучительное чувство одиночества. Становится так плохо, что мне трудно дышать или думать. Чтобы избежать расспросов, я не сразу возвращаюсь на базу. Сейчас я на грани срыва и могу слишком легко сломаться под давлением.

Обычно я делала упражнения для укрепления мышц в свой выходной, но сегодня я сделала перерыв и была очень рада увидеть своего дядю и Майка. Я чувствую себя еще более продвинутой с тех пор, как меня повысили в звании.

Но оказалось, это повышение - скорее проклятие, чем благословение.

Прошла неделя с тех пор, как я присоединилась к Спецназу, и хотя это более напряженно, чем в моем предыдущем подразделении, я научилась заставлять себя тренироваться больше и постепенно избавляться от своей «ментальной клетки».

В тот момент, когда я привыкаю к определенному темпу, капитан Кирилл полностью переворачивает его. И не только это, но у него также есть Виктор в качестве ответственного руководителя, а он не что иное, как стоическая, несгибаемая скала. Другие солдаты привыкли к нему и его манерам, так что я единственная кто должна адаптироваться. Даже новобранцы интегрировались лучше, чем я.

После встречи я еще несколько часов рассеяно брожу по заснеженным улицам. Холод замораживает мои слезы, но я все равно иду и иду. Мои ноги останавливаются перед красивым кружевным платьем в витрине магазина. Кремовый цвет придает ему элегантный вид, а кружево придает ему красивый женственный оттенок. Мое сердце переполняется, настанет ли когда-нибудь день, когда я снова надену платье? Я мысленно качаю головой. Даже если мне представится такая возможность, буду ли я знать, как носить платье? Прошло много лет с тех пор, как я их надевала. Я неохотно отхожу от магазина и растворяюсь в толпе людей. Как только я успокоюсь и лучше буду контролировать свои эмоции, я отправлюсь обратно на базу.

Я вхожу широкими шагами и прямой спиной. Это странным образом придает мне уверенности, в которой я так отчаянно нуждаюсь в моем нынешнем состоянии. В тот момент, когда я переступаю порог общежития, передо мной появляются большие ботинки. Я знаю, кому они принадлежат, еще до того, как поднимаю глаза, и еще больше выпрямляюсь, прежде чем отдать честь.

— Куда-то идешь, Липовский? — грубый голос Виктора звучит громче в тишине.

— Я выходил прогуляться, — технически я так и сделала, так что это не ложь.

— Разве прогулка важнее тренировки, солдат?

— Нет, но у меня сегодня выходной.

— Что ты только что сказал?

Мой позвоночник дергается, и я понимаю, что, возможно, я облажалась и не должна была так отвечать. Не то чтобы я лгу, и нельзя ожидать, что я буду доступна для тренировок в свои выходные, но такой жесткий человек, как Виктор, этого не поймет. У него свои устоявшиеся взгляды и мнения, и он подобен непоколебимой горе.

В чем-то он напоминает мне бабушку.

— Оставь новичка в покое, Виктор, — другой голос раздается позади меня, прежде чем его обладатель останавливается рядом со мной.

Это еще один член подразделения, он выглядит на несколько лет старше меня, сложен как стена и у него угловатые, но странно приветливые черты лица.

— Ты. — Виктор указывает на него. — Держись подальше от этого, Максим.

— Нет, не могу. Ты издеваешься над беднягой, — Максим хватает меня за плечо и практически тащит на задний двор.

Я не сопротивляюсь, даже когда чувствую убийственную энергию, исходящую от Виктора.

— Ты уверен, что это была хорошая идея? — шепчу я, когда мы выходим на улицу. Мгновенно у меня начинает течь из носа, и иголки холода проникают в кожу.

Я бы предпочла остаться в подобии тепла внутри, но сомневаюсь, что Максим услышит эту просьбу. Он похож на человека, который сбивает тебя с ног ради какого-нибудь приключения.

— Не бери в голову! Ты этого не знаешь, но Виктор подобен горе, на которую тебе время от времени приходится взбираться или просто перепрыгивать, чтобы он перестал быть занозой в заднице, особенно когда у нас есть такой повод, как выходной… Господи, новичок, ты чувствуешь себя таким маленьким.

Я напрягаюсь, но потом заставляю себя снова расслабиться.

— Меня зовут Александр.

— Я Максим. Я заметил, что на прошлой неделе ты был таким чопорным и одиноким, а мы в этом подразделении таким дерьмом не занимаемся, — он кивает подбородком вперед. — Как насчет немного развлечься?

Мы останавливаемся перед полем для... футбола.

Солдаты делятся на две команды по одиннадцать игроков. Сосредоточенность и презрение сияют на их лицах, как будто они находятся на поле боя. Идет настоящая война. Они не только бьют, но и фактически наступают друг на друга на искусственном газоне.