— Итак, ты решила уехать, не поставив меня в известность, после того как пообещала держаться подальше от Морозовых.

Я ерзаю, с каждым мгновением по моей спине стекает все больше пота. Он звучит спокойно, но в его словах чувствуется нотка разочарования, как будто он доверил мне что-то, но я подвела его.

— Я просто хотела знать, какое отношение Роман Морозов имеет к смерти нашей семьи. Я заслуживаю знать, почему я потеряла всех в мгновение ока.

— И что? Ты получила свой ответ?

— Нет. Он умер, как только мы приехали сюда, но я становлюсь ближе к Кириллу. Если я проявлю себя, он даст мне доступ в кабинет, в котором его отец хранил файлы, и...

— Это бесполезно, Саша. Ты ведешь здесь безнадежную битву.

— Но почему? Я не узнаю, пока не попробую.

— Или быть убитой за то, что перешла дорогу мафии. — он испускает долгий вздох. — Это не регламентированная военная жизнь, Саша. Ты пошла дальше и оказалась в беззаконном мире, который абсолютно нетерпим к предательству. Ты можешь подумать, что приближаешься к этому Кириллу, но в тот момент, когда он почует что-то неладное, ты будешь похоронена там, где тебя никто не сможет найти.

У меня перехватывает дыхание, и я прислоняюсь к стене, чтобы восстановить самообладание. Да, я думала о такой возможности, когда впервые решила приехать сюда, но это было до всего, что случилось с Кириллом.

Правда остается правдой, маленькая, вероятно, глупая часть меня думала, что я определенно могу отделить бизнес от удовольствия. Мы оба используем тела друг друга, чтобы удовлетворить плотскую потребность, и это все.

У меня нет к нему никаких чувств, и не дай Бог, чтобы у него были чувства. Иногда мне кажется, что он даже сам себе не нравится.

Прошла неделя с тех пор, как Рай застукала нас в кабинете Кирилла. Каждую ночь мы приходим в клуб, где он встречает людей, которых считает подходящими для своих манипуляций, а затем мы возвращаемся в особняк, где он съедает меня, а затем заставляет подавиться его членом. Вчера это произошло в то же самое время.

После того, как мы закончили, он оставляет меня спать в своей кровати, а сам продолжает работу на диване напротив кровати. Иногда он строит свой дурацкий карточный домик.

Он никогда не ложится рядом со мной и не спит. Во-первых, он вообще мало спит.

Я бы тоже хотела не спать, потому что все мои ночи были наполнены одним и тем же повторяющимся кошмаром, в котором Майк просит о помощи, а затем умирает, а за ним следуют дядя Альберт и бабушка.

Поэтому, хотя я и боялась реакции дяди Альберта на мою поездку в Нью-Йорк, мне пришлось позвонить ему и убедиться, что все в порядке.

— Я могу сама о себе позаботиться. Не беспокойся обо мне — говорю я с уверенностью, которой не чувствую. — Как поживают бабушка и Мишка?

— С ними все в порядке, Саша. У нас все в порядке. Это ты попала в ужасную ситуацию.

— На самом деле все не так уж плохо, у меня есть... — я замолкаю, прежде чем проговориться, что у меня есть друзья. Дядя Альберт плохо на это отреагирует. Иметь друзей, это то же самое, что подвергать опасности свою настоящую личность и, следовательно, всех их.

— У тебя есть что? — спрашивает он.

— Я здесь хорошо устроилась. Никто меня не подозревает — кроме Кирилла и Виктора. Анна, Юлия и Константин тоже меня не любят, но моему дяде не обязательно об этом знать.

— В таком месте никогда не будешь слишком осторожна.

— Я знаю, я знаю. Я действительно становлюсь ближе к Кириллу.

— Так и есть?

— Совершенно верно. Я должна быть хороша в том, что делаю, верно?

— Он Морозов, Саша. На твоем месте я бы не был так уверен в близости с ним.

— Я знаю. В любом случае, как поживает бабушка?

— Ты меняешь тему.

— Ты можешь мне сказать? — спрашиваю я невинным тоном.

На другом конце провода раздается долгий вздох.

— Она стареет, но она не страдает или что-то в этом роде. На самом деле она более энергична, чем я.

Я улыбаюсь, когда меня охватывает облегчение.

— Приятно это знать.

— Звони мне время от времени.

— Я думала, это опасно?

— Это так, но я бы предпочел время от времени слышать, что ты все еще жива.

— Будет сделано. Могу я поговорить с Майком?

— Один момент — его голос звучит далеко от телефона. — Майк, это Саша.

В трубке раздается мальчишеский визг, а затем следуют его короткие вдохи.

— Саша, Саша, это действительно ты, Саша?

Мои плечи расслабляются, и я смягчаю свой голос.