— Мама, у тебя там что словарь фразеологизмов под рукой? — ворчала недовольно Алена. — Я сама во всем разберусь. Не переживай за меня.

— Ох, дорогая, ну как же мне не переживать? Ты была пристроена, хорошо обеспечена, и материнское сердце было за тебя спокойно. А что сейчас? Ты пойми, все мужчины как куры: чуть отойдут от дома на пять метров и уже ничьи… Тут ничего не поделать, они так устроены…

Алена непроизвольно улыбнулась.

— Ну, как ты справишься одна? — продолжала атаковать пожилая женщина. — Твой диплом уже запылился на полке, ты давно не работала по профессии…

Мать не успела договорить.

— Ты так мало веришь в меня? Думаешь, что я не справлюсь? Не смогу обеспечить себе достойную жизнь? Да, я не работала, но не по своей воле! Я никогда не боялась работы!

— Конечно, я верю в тебя, доченька! Но знаешь, твоя бабушка всегда говорила: «В жизни важно всё уметь, но не дай бог самой делать»…

— Я не пропаду одна, и мне не нужен этот похотливый обманщик! — Алена со злостью сбросила вызов.

Женщина даже не подозревала, что своими неосторожными словами только подогрела сомнения дочери, которые и без того, не давали ей уснуть по ночам. Было страшно начинать жизнь с чистого листа, практически ничего не имея за плечами. Но в этом непростом уравнении, что подбросила ей судьба, сытой и довольной жизни в качестве жены Никиты были противопоставлены её гордость и чувство собственного достоинства, и ими Алена не собиралась торговать.

Лучшая подруга Марина поддержала девушку, она прямо называла Никиту «козлом» и советовала послать его ко всем чертям. Алена была с ней согласна, она старалась храбриться и даже не думала о том, чтобы вернуться к предателю, но и как жить дальше не представляла, хоть и была полна решимости доказать Баринову, своим родным, да и себе, что может сама всего добиться.

Девушка вернулась в свою скромную однокомнатную квартирку, которую снимала до переезда к Никите, связалась со своим формальным руководителем, уведомив о том, что снова готова приступить к работе арбитражного управляющего, и постаралась забыть прошлое. В каком-то смысле она была даже благодарна Никите за их откровенный разговор. Не будь его, Алена бы сейчас сходила с ума от горя, вспоминая его предательство. Но теперь разбитое сердце отошло на задний план, в ней говорили лишь задетая гордость и пробудившаяся ненависть.

Уже через месяц после последнего разговора Баринов снова дал о себе знать. Он, хмельной и преисполненный собственной важности, нагрянул к Алене и потребовал, чтобы она уделила ему время. Девушка впустила незваного гостя в скромную пустую прихожую и, демонстративно глядя на циферблат наручных часов, проговорила:

— У тебя ровно десять минут.

Мужчина явно не ожидал такого холодного приема — разве он дал ей недостаточно времени, чтобы подумать о своем безрадостном будущем без него?

— Я скучал по тебе, — начал он, растягивая губы в нагловатой ухмылке, делая ставку на своё обаяние. — Ну же, не хмурься, котенок! Помнишь, как нам было хорошо вместе? Неужели ты хочешь перечеркнуть всё это?

Алена почти задохнулась от возмущения.

— Это не я! Это ты все перечеркнул!

— Ну, хватит уже талдычить одно и то же! — вдруг рассердился Никита. Он притащился к ней, как какой-то нашкодивший юнец, по его меркам этого уже было достаточно, чтобы закрыть вопрос с изменой раз и навсегда, но Алена всё не унималась. — Я уже извинился! И ни один раз! Я думал, что ты умная женщина!

— Не смей повышать на меня голос! — припечатала холодным тоном Алена. — Если у тебя всё, можешь проваливать!

— Значит так, да? — проговорил Баринов зловеще.

Его сузившиеся глаза со странным недобрым блеском окинули её фигуру с головы до ног, и он развернулся к двери, но в последний момент оглянулся и добавил:

— Ты ещё сама прибежишь ко мне, умоляя забыть всё и простить твоё высокомерие! Я это тебе обещаю! Ты меня ещё вспомнишь!

— Будешь ждать до скончания века! — крикнула Алена весело, чтобы скрыть появившееся в душе чувство тревоги, и поспешила захлопнуть дверь.

— Можно подумать, что такую сволочь как ты легко забыть, — девушка прислонилась спиной к деревянной поверхности, чувствуя, как дрожат её колени. Как же мало она знала своего бывшего, хоть и прожила с ним так долго!

Всю следующую неделю Алена не могла избавиться от давящего чувства беспокойства. Она с замиранием сердца принимала вызовы с незнакомых номеров, с тревогой шла на работу в свой кабинет — недавно арендованное маленькое помещение, с подозрением выслушивала поручения руководителя их саморегулируемой организации, в которой состояла в качестве арбитражного управляющего: пока приходилось довольствоваться его «подачками», своих «клиентов» у Алены не было. И интуиция её не подвела. В понедельник, на восьмой день, её вызвали на «ковер».

Молоденькая секретарша встретила встревоженную Алену с равнодушным видом и милостиво разрешила побеспокоить её начальство своим визитом. Девушка с замиранием сердца вошла в кабинет руководителя и, стараясь казаться спокойной и уверенной в себе, поудобнее устроилась в большом кожаном кресле. Она безмятежно улыбнулась высокому чуть сгорбленному седому мужчине, который поприветствовал её с вежливой отстраненной улыбкой.

— Добрый день, Алена Игоревна! У меня для вас отличная новость!

— Приятно слышать, — проговорила Алена воодушевленно и попыталась незаметно для своего собеседника вытереть влажные от волнения ладошки о края строгой серой юбки.