Посовещавшись, решили, что если снова будут спрашивать про печать, то они оба скажут: Василий просто примял пластилин с ниткой (это, кстати, было правдой), а Татьяна увидела утром в журнале на вахте, что комната не опечатывалась. Поэтому она подробно не рассматривала пластилиновую блямбу, а просто отперла дверь. Но эта тема дальнейшего развития у правоохранителей не получила.

Все сотрудники отдела добросовестно излагали следователю подробности вчерашнего дня, отделываясь стандартными фразами, когда спрашивали об отношениях в коллективе. Никто из них не был полностью откровенен, кроме, разве что, простодушного Васьки.

– Кто же это Женьку-то, а? – вздыхая, спрашивал он, опрокидывая очередную порцию содержимого следующей бутылки, извлечённой из хорошо замаскированного тайника.

Но все прятали глаза и молчали, хотя свои мысли и подозрения бродили в голове у каждого.

А Василий, похоже, пребывал в искреннем убеждении, что у Женьки никаких врагов быть не могло, потому что она была отличная девчонка, симпатичная, весёлая, добрая.

Во всяком случае, именно так он изложил следователю своё отношение к этому событию. И именно Василий-то и вызывал наибольшие подозрения, потому что убийство произошло накануне, как раз где-то между пятью и семью часами вечера, когда он, единственный из сотрудников отдела, был в это время в здании.

Единственный ли? И как Женя-то попала в комнату?

Неля накануне уходила с работы последней. В этот раз более шустрые сотрудники спихнули на неё обязанность опечатать помещение и сдать на проходной ключ от комнаты.

По её словам, пока она возилась с замком и печатью, то видела, как Женя идёт по коридору в сторону центральной лестницы, по которой обычно все сотрудники института спускались к проходной. Потом подошёл Алексей, отдал ключ от стенда, попросил расписаться за все помещения и тоже ушёл.

О своих планах на вечер, как сказали все сотрудники отдела, Женя никому ничего не говорила. С Нелей, хотя они и были почти ровесницами, она не дружила, а в последнее время почти и не разговаривала. Самые тёплые отношения в отделе у неё сложились с Татьяной, но эти отношения до последнего времени ограничивались стенами института.

Впрочем, поскольку на работе с восьми пятнадцати до пяти надо было чем-то себя занять, то общался народ между собой активно, и все знали друг о друге почти всё. Совместные чаепития длились часами, да ещё перекуры, в которых участвовали и некурящие. Не курили, правда, только Татьяна и Нина, но когда все шли в курилку, то курильщики их силой тащили с собой – чтобы не отрывались от коллектива.

Но в этот день никому не хотелось ни пить чай, ни курить. Все сидели на стенде молча, по разным углам. После допроса у каждого осталось такое ощущение, как будто он подвёл своих товарищей, подробно отвечая на все вопросы следователя, да и сам, вроде, в чём-то виноват оказался.

Про царапины на Женькиных ногах никого не спрашивали, и Татьяна решила, что это обстоятельство, скорее всего, не имеет отношения к убийству. Она вспомнила, как несколько дней назад Женя со смехом рассказывала:

– Мы с Вовкой вчера сделали интересное открытие: заглянули в повал соседнего дома. Там недавно вдруг появилась какая-то торговая точка со странной вывеской. Оказалось, что это магазин секс-товаров «Пупсик», таких мы ещё в городе не видели. А там просто обалдеть можно, какие штучки продаются!..

Как тогда рассказала женской части отдела Женя, они с мужем там купили кое-что для внесения разнообразия в супружеские отношения. Наверное, эти игры и привели к некоторым телесным повреждениям, и муж Вовка, которого вызвали в институт, сказал об этом следователю. Видимо, поэтому, решила Татьяна, вопросов и не возникало.

Татьяна мучилась. Она умолчала об одном обстоятельстве, о котором было известно, похоже, только ей (кроме ещё одного человека). Она пыталась понять, имеет ли это обстоятельство какое-нибудь отношение к трагедии, может, всё-таки надо было рассказать следователю о том, что ей известно?..

Хотя, что, собственно, ей известно? Свидетелем событий она не была, просто Женя однажды, когда они оказались наедине, ей кое-что рассказала. Татьяна хорошо запомнила этот разговор, хотя и не придала ему значения. Да вроде как и Женя не особенно переживала на эту тему.

Женя появилась у них в отделе в феврале этого года. Она закончила технический институт по какой-то мудрёной специальности (сама в названии путалась), оформили её инженером-программистом и посадили писать мелкие программки. Для неё это оказалось делом нелёгким ввиду природного легкомыслия и неусидчивости.

Естественно, появление весёлой симпатичной девчонки сильно взбодрило мужскую часть коллектива, но нанесло тяжёлый удар по неустойчивой психике Нели. Ведь до этого ОНА целый год занимала приятное положение самой молодой (пусть, может быть, и не самой симпатичной) сотрудницы отдела, и не предполагала, что её так быстро оттеснят с этого места.