– Ты наставник, а не хозяин! – вспылила я.

– Куда уж мне, смертному, – мужчина презрительно скривился. – Ты предпочитаешь выбирать хозяина из бессмертной породы, зачем тебе жалкие людишки!

– Что?.. – я пораженно уставилась на него.

Не ослышалась? Он на самом деле это сказал?!

– Глеб прав, Драган отравил тебя собой!

Это уже слишком!

– Да пошел ты на … ! – прошипела я и начала быстро подниматься по лестнице.

У моей комнаты Охотник нагнал меня и, поставив ногу в дверной проем, не дал закрыть дверь.

– Убирайся! – рявкнула я.

Но он, словно не слыша, пошел напролом и буквально внес меня вглубь моей же комнаты.

– Совсем оборзел?! – возмущение захлестнуло удушливой волной. – Пошел вон отсюда!!!

Глядя остекленевшим взглядом, мужчина схватил мою руку и с силой дернул на себя, заставив прижаться к его телу. Жесткие губы требовательно впились в мой рот, причиняя боль. Я попыталась оттолкнуть его, но все было бесполезно. Ситуация до боли напоминала тот случай, когда Горан разорвал «ангельское» платье. Как и в тот раз, не оставалось ничего иного, кроме как прокусить Охотнику губу.

Оторвавшись на мгновение, он качнул головой и продолжил меня целовать. Рот наполнился его кровью. Я справлялась с наставником на тренировках, но сейчас все словно вылетело из головы.

Но кроме этого, было кое-что еще. Несмотря на доводы рассудка, внутри начало разгораться желание. Когда мужчина уронил меня на кровать и навис надо мной, глядя в глаза безумным взглядом и тяжело дыша, я не оттолкнула его.

– Прекрати. – Сорвалось с губ.

– Нет. – Он лег на меня и коленом раздвинул мои ноги.

Бедро с нажимом потерлось о промежность, она начала гореть, и я не смогла сдержать предательский стон.

– Данила, не надо!

Но он не слушал. Сильные руки рванули блузку, и Охотник с урчанием одной ладонью сжал обнажившуюся грудь, причиняя боль, а другая быстро расстегнула пуговицу и молнию на моих джинсах и нырнула внутрь. Он яростно задвигал пальцами, заставив меня изогнуться в болезненном удовольствии.

Рука скользнула в его волосы. Я притянула мужчину к себе. Тело требовало большего, чем то дразнящее наслаждение, что подарил санклит. Чувствовать его внутри, ощущать вес тела, обнять, обхватить ногами, скрестив их в лодыжках за его спиной, раствориться в блаженстве!

Но Данила не Горан. Не тот вкус губ, другой запах, иные объятия. Это отрезвило. В тот же момент дурман желания, которое пробудил Драган, а Хан лишь вернул, ухватив за хвост, развеялся. Ситуация стала видна со стороны – во всей своей мерзости.

Во мне мгновенно полыхнули гнев и обида. Врезав Охотнику кулаком по лицу, я сбросила его с себя и вскочила с кровати. Застегнув джинсы и с трудом прикрыв грудь остатками блузки, распахнула дверь.

– Убирайся! – глаза наполнились слезами, и лишь со злостью смахнув их со щек, я увидела, что мужчина сидит на краю кровати, уронив голову на грудь. – Данила, уходи, сейчас же!

Он молчал и не шевелился.

Не зная, что делать, я подошла к нему.

– Ты должна подать на меня жалобу. – Не поднимая глаз, глухо сказал Охотник. – За… попытку изнасилования. Вину полностью признаю.

– Обязательно подам. – Уже понимая, что не буду этого делать, я тоже села на кровать.

– Правильно.

– Что на тебя нашло, Данила? – вырвалось у меня.

– Саяна… – Он посмотрел в мое лицо полными раскаяния глазами. – Умоляю, прости! Ждал тебя несколько часов, накрутил сам себя. Не знал. А как представил. Сложно. Ты появилась. А если…

На меня хлынул поток его фирменных «субтитров». Но на этот раз все было понятно.

– Ты прав. – Я пожала плечами, устало глядя на него. – Твоя стажерка ездила к Драгану – для того, чтобы вернуть ему те серьги, о которых ты же сам мне и рассказал, Данила.

– Я идиот.

– Не могла их больше держать у себя. Думала всю жизнь, что они мамины. Ведь это единственное, что у меня осталось на память о ней. А оказалось… – Я разрыдалась.

Слезы текли так, словно вся боль внутри переплавилась в них и сейчас лилась наружу нескончаемым потоком. Завывая в голос, мне удалось ощутить, что Данила обнял меня, лишь когда его руки легли на спину. Несмотря на то, что мужчина недавно пытался сделать, сейчас я была благодарна ему за поддержку и сочувствие.

Уткнувшись носом в плечо наставника, стажерка перестала всхлипывать, лишь когда его рубашка промокла от слез.

– Прости. – Я отстранилась.

– Уж тебе-то точно не за что извиняться. – С горечью ответил Охотник. – Ты все сделала абсолютно верно, а вот мне прощения нет.

– Есть. Данила, честно – прощаю. Давай забудем о том, что произошло.

– Не смогу. – Мужчина встал с кровати. – Ты должна подать жалобу.

– Да не буду я ничего никуда подавать! Проехали, живем дальше, забыли.