Дальние оранжереи – Стальную леди видели идущей туда полчаса назад. Что она там забыла, интересно? Насколько помню, там несколько десятков полуразвалившихся теплиц, оставшихся от предыдущего владельца поместья. Вряд ли директрису можно заподозрить в тяге к копанию в земле. Она из обуви кроме туфель на шпильках и не надевает ничего!

Я обошла поместье и свернула к хозпостройкам. А вот уже и проржавевший остов главной оранжереи виднеется – напоминает скелет синего кита. Рядом несколько десятков теплиц в том же состоянии. Прямо кладбище морских млекопитающих!

А надо ли мне вообще туда? Может, Юлия там не одна. А что? Она разведена, красива. Почему нет? Хотя такая женщина и секс среди развалившихся парников, сорняков, земли под ногами и разбегающейся в разные стороны живности от мокриц до пауков? Сильно вряд ли.

Я поежилась, заходя за большую оранжерею. Вот зря про пауков вспомнила, ей богу! В Турции водится паук-охотник – зверюга в диаметре до 30 см, если считать с лапами. Да если увижу такого, на пальму с разбегу заберусь! Или на месте помру от разрыва сердца, что более вероятно.

Спокойно! В путеводителях пишут, что эти турецкие отродья очень застенчивые. Что это значит, интересно? Они краснеют и смущаются при встрече с человеком? Ну, в худшем случае – укусит эта тварь мою попу, нашедшую все эти приключения, стану супер-героем, натяну трико и буду мир спасать! А что? Санклиты вон по Стамбулу бегают, почему бы Охотникам собственного человека-паука не завести?

Вот почему меня со страха на словесный понос и бредовые идеи пробивает, кто знает?

Тихо, кажется, я слышу голоса. Надо каким-то образом обозначить свое присутствие, а то неудобно получится, подумают, что подслушиваю.

– Юлия! – вышло как-то тихо.

Я откашлялась и повторила громче.

Голоса затихли.

– Саяна? – директриса вышла из-за парника.

– Простите, что беспокою. Я быстро скажу вам, что хотела, и сразу уйду.

– Слушаю тебя.

Мне кажется, или она немного напряглась? Или даже не немного?

– Юлия, думаю, не ошибусь, если предположу, что вы не хотите беременностей стажерок, абортов и вспышки венерических заболеваний? И вряд ли вас обрадует перспектива открытия детского сада при поместье. – Я перевела дух, пытаясь не обращать внимания на брови директрисы, уезжающие с ПМЖ на лбу на затылок. – Поэтому я прошу вас поставить автомат с презервативами в холле второго этажа. Или любом другом месте. В принципе, все.

– Я обдумаю это, Саяна. Спасибо за предложение.

– А что, той упаковки тебе мало? – Горан вышел из-за парника и подошел ближе, буравя меня гневным взглядом.

– Еще один садовод-огородник, – пробормотала я. – Приехал помочь вскопать грядки и цветочки посадить?

– Куда уж нам, пестики-тычинки, опыление – по твоей части, как я сегодня убедился!

Ах, ты!..

Вот так всегда. Хочешь как лучше для всех, а получается – по лбу и почему-то только тебе. Правильно говорят о благих намерениях!

– Саяна, мы здесь встретились по делу. – Начала оправдываться Юлия.

– Извините, но меня давно уже не затрагивает то, с чем связан господин Драган. – Наверное, слишком резко получилось. – Извините. – Я развернулась и быстро пошла прочь.

– Совсем, значит, не затрагивает? – уязвленно бросил Горан, догнав меня.

– Да! Ты еще не понял?

– Хочешь сказать, что и это не затрагивает? – он прижал меня к себе и поцеловал.

Есть выражение – выбить почву из-под ног. Примерно так я себя и почувствовала – словно мы с ним стоим на крошечном кусочке земли, а вокруг бушует лава. И внутри тоже.

– Отпусти, – прошептала я, упираясь лбом в его грудь.

– Так я тебя и не держу, – хрипло ответил санклит, разводя руки в стороны.

Стоило поднять голову и оглядеться, как стало понятно – это не он прижимает меня к себе, это я прильнула к нему так тесно, как только могла.

– Да чтоб вас!.. – раздосадованно сорвалось с моих губ.

Я заставила себя сделать пару шагов назад и посмотреть на него. Санклит торжествующе улыбался. В кои-то веки у меня не было слов. Я молча пошла к поместью. Он, тоже молча, шагал рядом.

Когда до особняка осталось немного, пришлось остановиться.

– Уходи, или я всех Охотников созову сюда!

– Зови, если тебе их совсем не жалко. – Мужчина усмехнулся.

– Горан, ты с ума сошел? Тебя не должны здесь видеть!

– А чего мне бояться? Саяна, единственное, чего я страшусь – твое решение через несколько месяцев.

– Какого именно решения ты ждешь?

– Ты сама знаешь.

– Горан, за год ничего не изменилось. Все только еще больше запуталось. С чего мне менять свое мнение?