Шрифт:
Сияющий свет.
Лицо Горана.
Седая прядь чуть выше виска в его волосах. Откуда?
Водоворот мыслей, ощущений, чувств, воспоминаний, бесконечная череда вопросов.
– Саяна?.. – в его глазах протаивает робкая надежда.
Он несмело улыбается искусанными губами.
Солнце высоко. Я жива. Как так?
Последнее, что удалось удержать памяти – кинжал, входящий в сердце.
Дрожащей рукой я прикасаюсь к груди. Пальцы осторожно ощупывают запекшуюся корку крови. Значит, не привиделось. Второй рукой я отодвигаю наполовину расстегнутую рубашку. Раны нет. Кинжала тоже. Но я жива. Смутные подозрения, еще не оформившись в четкое понимание того, что произошло, заставляют меня изумленно ахнуть.
– Что ты со мной сделал? – шепчу я, глядя на моего ангела.
– Вернул тебя. – Шепчет он в ответ.
По страху в его глазах понимаю, что это лишь часть правды.
– Кем ты меня вернул? – уточняю я.
– Саяна…
– Горан, кто я теперь?!
– Бессмертное существо.
Глава 7 Будь ты проклят!
Рассмеешься в ответ на слова, опалившие горло,Так легко и хрустально, заставив ладони дрожать.Между нами уже не стекло – полировка ножа,И рисунок по стали муаровый матово-черный.Пальцы встретятся там, где не ждал, обхватив рукоять.Это лишнее чувство. Мешает. Кровит. Беспокоит
Удалить и уйти, навсегда попрощавшись с тобою,Крепко шелковой нитью стянув свежей раны края.
К. Гасников
– Не подходи. – Голос задрожал.
– Родная… – Горан звучал не лучше.
– Как ты мог?!
– Не представляешь, чего это стоило! – он сделал шаг ко мне.
– Не подходи! – я попятилась, налетела спиной на стул и, вспыхнув яростью, отшвырнула его одним ударом.
– Выбора не было, любимая, – мужчина отступил. – Я до последнего не верил, что вообще способен…
– Убить меня? – потрясенно прошептала я. – Ведь именно это ты сделал!
– Ты умирала на моих руках! Я ухватился за призрачный шанс!
– Дело не в этом, Горан!
– А в чем, любовь моя?
– Ты не спросил, хочу ли я этого. А ведь это моя жизнь! Прежде всего – моя! Ты все решил один. Но никто, кроме меня, не имел права решать, хочу я становиться санклитом или нет!
– Саяна…
– Ты сам понимаешь, что сотворил это для себя, а не для меня? – я сделала шаг к нему, буравя его взглядом. – Могу даже сказать, почему мое мнение тебя не интересовало. Ты понимал, что я могу отказаться. А этого ты допустить не мог!
– Да, не мог! – он отступил назад. – Не мог позволить тебе умереть! Потому что ты – все для меня!– Это не любовь, Горан.
– Саяна!
– Это эгоизм! Данила был прав – я всего лишь игрушка всесильного главы клана Лилианы! У меня даже нет права решать, жить или умереть!
– Это неправда!
– Убирайся! – прошипела я, практически выталкивая его из комнаты.
Только закрыв дверь, удалось перевести дух.
Господи, что вообще происходит?!
Дрожащими пальцами я ущипнула руку, и резкая боль моментально уничтожила надежду, что это всего лишь дурной сон. Тело трясло так сильно, что щелкали зубы. Такое было всего один раз, когда мне, совсем еще крохе, сказали, что мамы и папы больше нет.
Так, а вот это сейчас вспоминать – самое не то!
Я обхватила себя руками. Надо успокоиться и подумать. Да какое тут, к черту, успокоиться и подумать?! Внутри сейчас кипит все – и разум, и кровь. Осталось только заклокотать, как вскипевший чайник!
Горан, мой ангел, которому я доверяла больше, чем родному брату, чем самой себе, сделал меня санклитом! Это не умещается в голове! Что мне теперь с этим делать? Смириться, простить? Ага, может, поблагодарить еще?!
Сидеть в комнате я больше не смогла и, хлопнув дверью, выскочила на улицу. Солнечный свет, звуки, запахи, ощущения напали разом, как бешеные собаки.
Я замерла, как зверек, впервые выскочивший из норы наружу, и начала пятиться назад, пока не уперлась спиной в Горана. Не надо было даже оборачиваться, знание само легло в канву мыслей, словно появился какой-то новый орган чувств. Хотя, может, так и есть.
– Успокойся, родная, – тихо прошептал он. – Тебе просто надо привыкнуть ощущать все на максимуме.
Как к такому можно привыкнуть? Такое ощущение, что в моих настройках кто-то перевел все ползунки эквалайзера до упора вверх. Неужели санклиты всегда так чувствуют? Как они с этим живут и не сходят с ума? И что, теперь и мне придется сосуществовать с этим… вечно? Если – или пока – Охотники не положат конец этим мучениям.
– Все будет хорошо. – Мужчина осторожно притронулся горячими ладонями к моей талии.
– Ничего уже не будет хорошо. – Прошептала я, вздрогнув всем телом. – Никогда.
– Саяна…
– Не прикасайся ко мне! – пришлось задержать дыхание, чтобы не впасть в истерику.
Не глядя на него, я развернулась и пошла – не знаю, куда, лишь бы подальше от Горана. Ноги принесли на кухню. Стакан ледяной воды, выпитый залпом, ничем не помог, только жутко заломило зубы. Согнувшись пополам, как обычно бывало при приступе гастрита, я застонала.