— Путь докуда, Кенрон? — бросил Ирман, он отчаянно хотел указать хоть на какой-то недостаток друга. — Ты ведь не собираешься там охотиться, так зачем туда идти?

— Судя по карте, это уникальное место, каких в округе больше нет, — сказал Кенрон, не только не повышая голоса, но и более флегматично, чем обычно. — Такого ты нигде не увидишь.

— Другими словами, делать там нечего, — твердо заключил Ирман. — Ты никогда не станешь лучшим охотником, если будешь бесцельно шататься по округе и разглядывать булыжники, которых раньше не видел.

— Какой смысл становиться лучшим охотником? — спросил Кенрон, неторопливо переводя взгляд с рюкзака на собеседника. — Мы и так можем жить безбедно, делая то, что умеем сейчас.

— Но ты забываешь про турнир охотников, — сказал Ирман, понимая, что повышать тон разговора в одиночку у него не выходит. — Без тренировок в нем не победить.

Кенрон порылся в рюкзаке и положил на камень кресало и кремень, связанные веревкой.

— Мне нет дела до турнира, — сказал он, разглядывая, как искрится на солнце стальная пластинка для розжига.

— Как же слава, звание лучшего охотника Дайгона? — спросил Ирман.

— Не интересуюсь, — мгновенно ответил Кенрон.

— А вот я собрался победить в турнире, и мне нужна тренировка, — твердо заявил Ирман.

— Знания об окружающих землях тебе могут пригодиться, — сказал Кенрон. — К тому же, следующий турнир будет только через четыре года.

— Всего через четыре, — уточнил Ирман. — Нет времени бесцельно шататься по лесу.

Кенрон достал из рюкзака флягу с питьевой водой из мягкого прочного материала, названия которого не знал, и положил на камень рядом с собой. Фляга, как и все походные принадлежности, была куплена на рынке у торговцев Зенната. В Дайгоне не было умельцев, способных изготовить столь сложные предметы.

— Наградой победителю будет вовсе не звание лучшего охотника, — напомнил Кенрон. — Ты уверен, что захочешь стать главой Дайгона в восемнадцать лет? У тебя не будет ни опыта, ни усидчивости.

— Разве плохо быть самым главным в стране? — удивился Ирман.

— Раньше и я интересовался турниром, — сказал Кенрон, теперь он был полностью поглощен изучением содержимого своего рюкзака и не смотрел в сторону Ирмана, от чего тот принялся все сильнее сжимать кулаки и стискивать зубы. — Думал, что глава Дайгона может путешествовать в другие страны, но это не так. Отец мне объяснил. Глава сидит в своей резиденции большую часть времени и разглядывает охотничьи карты. Он договаривается о ценах и услугах с Зеннатом, закрывает или открывает некоторые участки леса для охоты. Скучнее занятия не придумать.

— Но победителю не обязательно становиться правителем Дайгона, — возразил Ирман. — Победитель выбирает правителя. Вот выиграю и назначу тебя главным, будешь знать, как не интересоваться турниром.

Кенрон усмехнулся.

— А я откажусь в пользу Нансы, — сказал он. — Будет забавно посмотреть, как она правит нами в своей белой шубе. Хотя к тому времени она из нее вырастет.

— Я пошел тренироваться. — Ирман развернулся и помахал рукой. — Расскажешь, что вы там увидели.

Молча он зашагал прочь от Кенрона.

— Постой, — бросил тот. — Я брал тебя в команду здоровым и должен вернуть здоровым.

Кенрон вытащил из рюкзака небольшой предмет, похожий на серую монету. Он кинул предмет Ирману, как только тот обернулся. Ирману не составило труда поймать круглую вещицу, он осторожно ухватил ее двумя пальцами, понюхал и поморщился.

— На самом дне лежала, проклятая, — сказал Кенрон. — Противоядие от укуса местных крыс, от некоторых других ядов тоже помогает. Подействует через две минуты, но наноси на всю рану, ничего не пропускай.

Ирман уставился на баночку с мазью, будто ничего удивительнее в жизни не видел.

— Постой, друг, а это у тебя откуда? — спросил он.

— Купил у зеннатцев, — сказал Кенрон. — Пришлось неплохо раскошелиться.

— Но зачем тебе эта мазь, ведь крысы не нападают на охотников?

— Обычно не нападают, — сказал Кенрон. — Вот ты думаешь, что знаешь, что на уме у дикого зверя, а через минуту он кусает тебя за задницу.

Ирман расхохотался так громко, что не заметил, как к ним подошла Нанса.

— Хорошие новости, я больше не умираю, — сказал он, отвязал ленту от запястья и протянул девушке. — Премного благодарен.

— Как сильно тебя нужно ранить, чтобы ты начал заботиться о своем здоровье? — буркнула она.

В этой части леса не было дорог или просек, они и не требовались редким путникам — земля была ровной, без рытвин или кочек, вдобавок трава не поднималась выше щиколотки, а то и вовсе исчезала, оголяя землю. Сосны уходили высоко в небо, словно стесняясь показать путникам свои кроны. Белые искорки, сверкающие в просветах между стволами, первым из путников заметил Ирман.