По моим щекам потекли дорожки слез. Я прижал Далию к себе.

— Прости, любимая, что не уберег, — зашептал ей.

Но она уже меня не слышала.

Койоми

Я стояла на вершине горы и смотрела на Амадиаль.

«Наш прекрасный, дорогой сердцу мир. Ну, вот все и закончено», — крутилась одна и та же мысль в моей голове.

Демоны были изгнаны, а народ Амадиаля освобожден. Вот только вернуться смогли не все… Большая часть предпочла исчезнуть навсегда, покинув нас. И я не могла их осуждать. Хоть они не ведали, что творили, но, тем не менее, совершали зло. Такое забыть сложно, но наиболее сложнее простить самого себя.

Такой долгий путь, наконец, завершен… Меня снова охватила радость, дарящая воодушевление и новые силы.

— Даже не вериться, — прошептала, и мои слова тут же были подхвачены ветром.

— А ты поверь, — раздался голос за моей спиной.

Даже не смотря на то, что я была здесь одна, даже не вздрогнула. Уже привыкла к неожиданному появлению этого мужчины.

— Нужно заново привыкать жить без страха, — ответила я, поворачиваясь к светловолосому мужчине, на лице которого сияло золотое переплетение рисунка. — Не все возможно быстро забыть.

«Как обычно призрак… Но так прекрасен», — вздохнула я.

— К хорошему быстро привыкаешь, Койоми, — очаровательно улыбнулся мне он.

— Даже не буду спорить, — согласилась с его словами.

Зачем нужны споры, когда все так прекрасно? Даже воздух изменился. В нем больше не веяло того холода и тоски, которыми жили наши люди. Холода и тоски, которые скрывались в его невидимых переплетениях.

– Что случилось с Треусом? — спросила я, единственного знающего человека во всем Амадиале.

Никто не поднимал этот вопрос, но мы все прекрасно видели, что Треус был ранен. Он исчез, но не погиб…

— Не беспокойся, он больше никому никогда не причинит вреда. Он заточен в кристальном обелиске, который когда-то давно хотел разрушить. Уснул беспробудным сном.

Я нахмурилась.

— Значит, он жив…

— Не совсем. Его душа жива. Треусу дан шанс исправиться. Если он когда-нибудь будет заслуживать великой чести перерождения, то ему даруют этот подарок.

«По-моему он не заслужил этого шанса», — отметила про себя.

— Щедрый подарок, — протянула я, пытаясь вложить в эти слова все осуждение, которое испытывала.

— Не забывай, что его еще нужно заслужить. Обман Треусу не поможет, только чистые помыслы. И ты об этом знаешь.

Я кивнула, соглашаясь с его словами.

— А сейчас тебе лучше вернуться к своему народу. Важная миссия скоро предстоит для магов Амадиаля.

— Что за миссия? — предприняла попытку получить ответ.

— Узнаешь, — хитро улыбаясь, ответил мужчина.

Он начал таять на глазах, превращаясь в невидимую пелену. Мне же не оставалось ничего, кроме как последовать его совету.

Далия

Я проснулась от звуков музыки, приглушенно играющей рядом. Сейчас как раз играл припев одной из моих любимых песен группы «Poets of the fall» — «Temple of thought»:

«So when you're restless, I will calm the ocean for you.

In your sorrow, I will dry your tears.

When you need me, I will be the love beside you.

I'll take away all your fears…».

Мой разум зацепился за слова этой песни, в котором прекрасный голос исполнителя обещал защиту и любовь (Поэтому, когда тебе тревожно, я для тебя океан успокою. В твоём горе я слезы осушу твои. Когда ты нужна мне, рядом с тобой я любовью буду. Я прочь унесу все страхи твои). Именно в данный момент для меня это было очень символически. С учетом того, что я прекрасно помнила взгляд Брайдена, перед тем, как я отключилась. Как бы мне хотелось, чтобы он был сейчас рядом!

«Как странно и необычно, что про эту музыкальную группу известно в Амадиале», — сонно подумала я, и попыталась перевернуться на другой бок, чтобы устроиться поудобнее.

Но мне что-то мешало. Что именно я не могла понять.

Недовольно вздохнула и открыла глаза. А потом сразу же зажмурилась.

«Быть такого не может», — думала я, страшась снова посмотреть на белый потолок, на котором висела прямоугольная светодиодная лампа.

Но назойливый писк рядом со мной утверждал, что может. Очень даже может.

Долго бегать от реальности я не стала, решив, что это бесполезно. Снова взглянула на помещение, где оказалась. Самое угнетающее, что было тут — это белые стены. И на их фоне бледно-голубая штора выглядела ярким пятном, которая радовала глаза. Огромное окно слева от меня было практически во всю стену. Оно открывало вид на синее небо, по которому плыли облака. А также на высотные дома, которые больше напоминали серые коробки с застекленными окнами-дырочками.

Прямо возле окна стоял белый кожаный диванчик, на котором лежали плед и подушка. Рядом с ним стоял круглый стол, а на нем ваза с букетом из белых альстромерий. Мой взгляд остановился на цветах, и я с трудом оторвала от них взгляд. Напротив кровати была стена. На ней висел большой телевизор, который сейчас был включен. Я была приятно удивлена, когда поняла, что источником музыки был именно он. Кто-то заботливо включил один из концертов группы, которую я так любила. Рядом с кроватью стоял кардиограф, показывая мне на экране полоски и цифры. Именно от него шел этот отвратительный пищащий звук. А также мой взгляд зацепился за трубки и провода.