Я склонила голову набок.

— Не знала, что твои пристрастия в еде имеют такой диапазон. Думала, ты питаешься только коробочной едой.

— Что? Ты полагаешь, что если я хожу по всем этим скучным ужинам, где подают одни стейки, то у меня ограниченный вкус? — он притворился очень уязвленным.

— Ну… да, — я не смогла сдержаться и у меня вырвался смешок. — Приятно осознавать, что у тебя все же есть эта жилка с любовью к уличной еде. Мне нравится любая азиатская кухня, но у меня особо не было возможности решиться и сходить куда-то, пока я здесь.

— Тогда позволь мне, принцесса.

Продавец в магазине приготовил нам мини-сэндвичи со свининой по-корейски, красным луком и краснокочанной капустой. Он вылил на тарелку соус, который показался мне на вид острым, и у меня начали течь слюни. Мы взяли сэндвичи на вынос и сели за столики под стеклянным куполом.

— О мой бог, — воскликнула я.

— Круто, правда? — спросил Ашер с набитым ртом.

Я кивнула и кусочек сэндвича вывалился прямо у меня изо рта на подбородок. Я ужасно покраснела, пристыдившись, что выгляжу как животное, поглощающее фантастическое создание у себя в руке. Ашер просто немного рассмеялся. А после, наклонился и слизнул упавший кусок с моего лица. Затем его губы поднялись выше, пока не остановились на моих губах, оставляя на них острый поцелуй.

— Это даже лучше, чем мой сэндвич. Вот, дай мне свой, — он улыбнулся с закрытыми глазами и облокотился обратно на свой стул.

Сердце провалилось в желудок и сделало сальто, покоренное его чарами и ртом.

Доев сэндвичи, мы зашли еще в парочку магазинов, рассматривая винтажные футболки с логотипами старых групп, а потом в магазин, где продавалось мыло ручной работы и вина со всей Европы. Держась за руки, мы прошлись по всему «Лиденхолл-маркет». Этот день стал одним из лучших с тех пор как я переехала в Лондон. А мы, по сути, ничего не делали кроме как ели и разговаривали с Ашером.

Под конец дня и спустя один клюквенный пудинг, я сидела, прижав голову к плечу Ашера в такси по пути домой. Никто из нас ничего не говорил, потому что молчание не тяготило, да и слова были лишними в тот момент. Мне было так уютно, когда он обнимал меня, защищая от тряски в машине, лавировавшей в пробках. Мне кажется, я никогда в своей жизни не чувствовала себя так.

Я уже упоминала об этом, но раньше я никогда особо не понимала, чего хочу. Конечно, я всегда была умной, но у меня никогда не было четких мыслей на счет того, куда я хочу, чтобы меня привела эта дорожка. У меня никогда не было близких друзей, хотя по большей степени я искала хотя бы одного. У меня никогда не появлялось острой нужды стать борцом или миротворцем, или принимать вообще какие-либо решения.

Но быть с Ашером — это стало первым желанием, которое мне очень хотелось исполнить. То, в чем я нуждалась, по чему тосковала и чего страстно желала. И хотя меня это чрезвычайно пугало, в то же время — это чувство вселяло смелость. Зажигало огонь у меня внутри и заставляло приложить все усилия, чтобы иметь это… Постараться так, как я ни старалась никогда в своей жизни.

Также внутри я чувствовала успокоение, растекающееся по всему моему телу, например, как сейчас. Все в этом моменте было правильным, и я не собиралась с этим бороться.

Сезон каникул в Лондоне всегда становится временем громких празднований. Вечеринки и соответствующее времени года настроение. Все вокруг поют рождественские песни.

Черт возьми, как же я ненавидел это. В нашем доме это всегда были тяжелые месяцы, омраченные смертью матери. В это время года отец особенно часто лезет в свой бар за алкоголем.

Но в этом году мне пришлось притворяться. Я надел свой вязаный зелено-красный свитер и включил притворную любовь к рождественским фильмам и какао с маршмеллоу. А все потому, что мы с Норой были вместе. На самом деле вместе. И я уже был почти у своей цели.

— Знаешь, я никогда не посещал такие глупые мемероприяти. Делаю это только ради тебя, — я натянул бабочку на шею, злой от того, что снова приходится втискиваться в смокинг.

Это была правда. Я никогда не ходил на Зимний бал в «Уинстон», но в этом году собирался это сделать просто потому, что Нору никогда не приглашали на танец.

— Спасибо, что пригласил меня и что тебе приходится мириться со всеми этими торжествами. Я знаю, как много общего у вас с Гринчем.

— Я стану похуже Гринча, если ты хотя бы еще раз заставишь меня смотреть на этого неуемного Джима Кэрри в толстом зеленом наряде.

— Раньше я хотела жить в Ктограде, когда была ребенком, — она надела серьги и побрызгала себе на шею какие-то духи, которые стояли на комоде.

Я теперь частый гость в Кенсингтонском дворце после нашей удачной поездки в Швейцарию около месяца назад. Та ночь в моей комнате не только внушила ей доверие ко мне, но это также была одна из самых горячих ночей в моей жизни. Было что-то более сексуальное, чем просто трахать девушку, когда это касалось Норы. Ее невинность, ее неуверенность, когда я начал снимать с нее одежду, то как она открылась передо мной, когда ее с головой накрыл оргазм. Боже, я становился твердым каждый раз как начинал думать об этом.