Нельзя думать о таком в бою: накликаешь. Риз и накликал. Нога подвернулась словно бы сама собой, он упал на одно колено и еле успел выставить над головой саблю, защищаясь.

Слишком поздно понял: зря. Он машинально применил защиту против европейского рыцаря или даже сарацина, которые бы нанесли удар сверху. Но этот молодчик отвел руку на уровне пояса, готовясь вонзить свой клинок в живот Ризу. А не было у этого живота никакой защиты, если не считать кольчуги. Но от сильного удара хорошим клинком кольчуга не спасет…

Риз уже представил, как этот хороший клинок войдет ему в желудок (ну что ж, хоть есть местную бурду сегодня не придется) — но наемник внезапно пошатнулся и упал на одно колено. Глаза у него сделались не пустыми, а откровенно стеклянными.

Вскинув пораженный взгляд, Риз увидел Фаско: тосканец стоял позади Пустоглазого, воинственно сжимая дубинку.

— В порядке, сэр Джон? — поинтересовался он.

— Вяжи его, Лайонел, — выдохнул Риз из последних сил.

Знал он эту породу: стоит зазеваться, и…

И точно: Пустоглазый, моментально оправившись, уже ввинтился в изрядно поредевшее кольцо зрителей, и ни Риз, ни Фаско не успели его схватить.

А рядом раздавались радостные вопли: Арденну таки удалось одержать победу.

Когда леди Грация приснилась ему мертвой и окровавленной, Гарольд не спал три дня. Не спал, а все равно видел: и убитую, и ее убийцу, и что будет дальше… А ночь четвертого застала его в неприметном плаще на портике дома прекрасной синьоры. Единственный слуга-охранник уже храпел сном праведника, и никто не преградил Гарольду дорогу.

Никто не помешал и убийце: крепко сбитому мужчине средних лет, что как ни в чем не бывало шел краем террасы, будто у него было дело к Грации.

Гарольд заступил дорогу и, прежде чем убийца успел вытащить оружие, сказал:

«Не стоит врываться в дом к честной женщине. Я знаю, ты не грабитель и не убийца, но долг твоего отца так велик, что через это ты попал в кабалу к бесчестным людям. Лучше переходи на службу ко мне, я выплачу долг».

«Откуда ты, козлиный выродок, все это знаешь?!» — воскликнул несостоявшийся грабитель.

«Я о тебе знаю многое, Лайонел», — ответил Гарольд.

Он хотел развить тему, повторить приглашение на службу, но не вышло: видения, столько лет подавляемые, вырвались на свободу. Теперь уже нельзя было их обуздать, и Гарольд вновь увидел факелы, кровь на снегу… и тело Нейтана без головы.

Гарольда скрутило тошнотой и болью, он упал на плиты террасы, подумав: а ведь я всего лишь хотел спасти прекрасную женщину…

Сестры-госпитальеры, которые ворвались в палатку сразу после окончания драки, явно не собирались оказывать Ризу помощь в традициях своего ордена: главная из них только безучастно смотрела, как Фаско промывает водой ногу сидящего на тюках Джона — чтобы шоссы отлипли и можно было бы их аккуратно снять, а потом зашить порез — и на ее словно вырезанном из эбенового дерева лице даже мускул не дернулся.

Зато вторая, помоложе, ростом пониже и с чем-то неуловимо сарацинским в чертах, несмотря на белокожесть, заметила:

— Повезло тебе, рыцарь из ниоткуда. Чуть в сторону — и истек бы кровью прямо на поле.

Значит, хоть какой-то опыт врачевания у нее имелся.

Теперь Риз получил возможность разглядеть госпитальерш близко и мог, не погрешив против истины, сказать, что, несмотря на недостаток дорогих платьев и украшений, выглядели эти дамы совсем недурно. Особенно ему приглянулась старшая, мавританка, — хотя чем именно, Джон затруднился бы определить вот так сразу.

— И давно вы из Святой Земли? — спросил он вместо ответа.

— А давно ты из Святой Земли? — вернула вопрос старшая. — И скажи сначала, как тебя зовут и какого ты звания?

— Зовут меня Джон, а звание твое моя подруга вполне определила: рыцарь из ниоткуда, — ответил Риз лениво. — Это мой оруженосец Лайонел.

— Счастлив познакомиться, — Лайонел бросил возиться с ногой Джона и встал, сложив руки на груди. — А у вас, благородные леди, имена есть?

Старшая только хмыкнула в ответ на дерзость оруженосца.

— Сестра Картер, рыцарь ордена Святого Иоанна, — сказала она. — Это сестра Шоу.