В сравнении с другими ребятишками Вера росточком казалась меньше почти всех. Без слов было понятно, что сейчас ей неуютно и немного боязно. Она, склонив белокурую головку с огромными бантами на жидких хвостиках, искала потерянным взглядом старшую сестру. По нижней вздрагивающей губёшке не велик труд понять, что и до откровенного плача совсем недалеко. Разглядев, однако, в толпе высокую фигуру отца и выхватив боковым зрением сестру, немного успокоилась.

Рая же с удовлетворением отмечала про себя, как аккуратно и не хуже других она приготовила к школе свою любимицу. Чёрные лаковые туфельки они покупали втроём, ещё с мамой. Белые гольфы, укороченное и отутюженное форменное платье, белоснежный фартучек, пышные банты и… громоздкий, не по росту, подаренный папой чёрный ранец.

Тут пронзительно заверещал электрический звонок, и первоклассники, ведомые молодой длинноногой учительницей, нестройной вереницей первыми стали подниматься на крыльцо школы. В шеренге же второклашек пухлощёкий пацан, глядя на малышей, шепнул рыженькой соседке с огромным бантом:

– Когда-то и мы были такими!

Та в ответ лишь вздохнула ностальгически.

Пока разбирались по классным комнатам, Рая неотступно думала о Веронике. Пристально именно теперь, когда наблюдала её со стороны.

«Почему она так отличается от нас троих? Волосы у мамы, отца и у меня чёрные, как и глаза. У мамы лишь немного отличаются – карие. У Веры же светлые волосы и серые в голубизну глаза. Она как будто бы и не растёт совсем, какая была в детском саду, такая же и теперь. Я, грех сказать, уже метр семьдесят, отец вон выше всей толпы, а тут что?

Вера за лето лишь немного пополнела, округлившись лицом простецким и невыразительным. Чем ещё больше стала отличаться от всех нас, Оторвиных. Чёрных, худых и скуластых».

Не единожды приходили в голову Рае подобные мысли. Она даже как-то осмелилась озадачить и маму:

– Мам, ты не обидишься, если я спрошу? Как ты думаешь, могли нам в роддоме Верунчика подменить? Ну, может, случайно как-нибудь. Не со зла, а по ошибке? Ты сама разве не видишь, какие мы с ней разные?

– Не придумывай, Раечка, такого просто не может быть. Это же Москва, роддом с давней положительной репутацией, высокообразованный персонал. Там всё под жёстким контролем.

А что до непохожести, так это часто случается. И в моей, и папиной родне людей, не похожих друг на друга, сколько угодно: высокие и не очень, блондины, шатены и чёрные как смоль. А помнишь, дядя Петя приезжал из Владимира? Рыжий, как осень, и худой, как дюралевый костыль! А папе он двоюродный брат.

Вот закончатся каникулы, начнёшь заниматься в восьмом классе. А там по истории будете изучать восстание декабристов. Причины, следствие…

В те времена Россией правил государь император Николай Первый. Между прочим, двухметрового с гаком роста мужчина. А папенька его знаешь кто? Император Павел. Тоже Первый. Вот только росточку предок был… ну тебя вот на голову ниже. Как говорят, метр с короной. Нехорошо, правда, так говорить о государе. Но логику-то наследственную где тут искать? Поэтому оставь-ка эти мысли.

У Бога на любого человека свои намерения и каждому предназначена отличная от других судьба. У Верочки она тоже своя, особая.

А с лица, знаешь ли, воды не пить.

Улыбчивый официант из вагона-ресторана с полотенцем через локоть принёс в купе кофе, блюдце жареного миндаля, витиевато порезанный лимон, половину небольшого графинчика коньяка и круглые фужеры. Длинными пальцами, унизанными дешёвыми перстнями белого металла, взял протянутую Раей купюру и, пятясь, удалился.

– Дорогая моя, – вкрадчиво говорила Тамара Петровна, мостя живот поплотнее к столику, – я всё смотрю и никак не налюбуюсь вашей фигуристой внешностью. В первую очередь лицом. Оно, ваше лицо, скажу прямо, будто с обложки глянцевого журнала. Даже шрамик над бровью прекрасного облика никак не портит. А короткая стрижка вас так молодит! Вы просто красавица и наверняка это знаете!

– Это преувеличение. Чего уж и такого особенного, просто удачное совпадение родительских наследственных признаков и только.

– Не скажите. Подозреваю, что без приложения любящих рук вашего мужа тут не обошлось. Я не права?

– Нет, нет, что вы! Никакого хирургического вмешательства, никаких там подтяжек и уколов. Единственное, что Кирилл мне разрешает, так это ряд процедур по уходу за кожей, кремы, хорошая косметика. Любая вещь, дорогая Тамара Петровна, требует заботы и ухода, не говоря уже о собственном теле. Кто, скажите, кроме нас самих, озаботится нашим внешним видом?

Соседка зарделась слегка и, потупив взор, замолчала, оглаживая под столом барабаном натянутую юбку. Рая непритворно прикрыла рот ладонью, спохватившись, что последние фразы сказаны ею в поспешности и бестактно. Если иметь в виду некоторую запущенность телесных габаритов попутчицы.