– Дело говоришь, - сказал, подумав, Лют. Он был довольно медлителен, но неглуп и осторожен, в отличие от побратима Горана, которого хлебом не корми, дай подраться. На этом вопросы закончились, и лесную тишину нарушал лишь скрип деревянных уключин и трели птиц в ветвях вековых деревьев. Глухой лес, который рос по обоим берегам реки, казался бесконечным. То и дело на водопой выходили лоси и туры, которые подозрительно смотрели на лодки, что плыли мимо, и неохотно уходили в чащу, если те подплывали уж очень близко.

– Я в Ратисбону с Гораном пойду, - сказал, подумав, Самослав.
– А ты и Збых берите все телеги, какие есть, и зерна побольше купите. Хоть всю оставшуюся соль для этого забирайте. Мы должны успеть до холодов еще одну ходку в горы сделать. А Хотислава поставим старшим, пусть частокол ладят. Времени мало, зима скоро. Зимой к нам по льду прийти могут, а без частокола нас голыми руками возьмут.

Лют нехотя признал правоту молодого парня. Германцы были совсем близко. Иногда и не понять, кто хуже, они или авары. Только авары пограбят и уйдут, а германцы каждые десять – двадцать лет пытаются новый шаг сделать в сторону словенских земель. А словене им навстречу шаг делали. Скоро столкнуться придется, как на севере, где лужицкие сербы уже королям франков кланяются. Там словене слабее германцев оказались.

***

– Ты какой-то странный венд, - почесал бороду почтенный купец Райхарт. Он пытался вести дела, как обычно, обвесив и обсчитав тупоумную деревенщину, но сегодня у него это никак не получалось. Худощавый парень в козлиной безрукавке на голое тело считал в уме быстрее, чем счетовод его милости герцога на своих костяшках.

Райхарт торговал оружием, и чудной венд почему-то не захотел платить вдвое, и потребовал дать хорошую цену. Венд и хорошая цена! Вот ведь диво! Да эти венды и не люди вовсе, просто полудикие лесовики. Русый жилистый парнишка торговался, как сирийский меняла, а двое мускулистых громил с тесаками на поясе стояли рядом и не производили впечатления шутников. Наметанный взгляд купца заметил еще троих, с хорошими копьями, что стояли шагах в тридцати, и зорко поглядывали по сторонам, словно в дозоре. А ведь и, впрямь, не дурак, удивленно подумал Райхарт. Тут город торговый, но и ограбить могут запросто. Лихих людишек на границе всегда хватало.

– Если не дашь лучшую цену, то я пойду к почтенному Хенрику, - спокойным голосом оборвал венд неспешные мысли купца.

– А чем не устраивает тебя моя цена? – сделал купец последнюю попытку. Впрочем, он уже проиграл, и знал это. – Хенрик торгует полным барахлом, это все знают.
– А парень усмехнулся, и ответил:

– Уважаемый Хенрик – достойный человек, не клевещи на него. Копье и щит стоят один золотой. Это честная цена за честный товар. Я готов заплатить тебе тремисс за каждое копье… - Увидев, как наливается кровью лицо купца, он спешно добавил. – Я плачу мехом, и ты заработаешь на нем вдвое. Я знаю цены, почтенный Райхарт. Ты же не хочешь, чтобы я дождался купцов из Шалона и Санса? Тогда я продам свой товар им, а потом заплачу тебе твой солид. Так и быть. И где ты заработаешь больше?

– Хм-м… - задумался Райхарт. – Я тебе уже говорил, что ты какой-то странный венд? Говорил? Ну, ладно, - и он снова погрузился в размышления. – Сколько копий тебе нужно?

– Полсотни, - решительно сказал парень.

– Серьезно, - задумался купец. – У меня столько нет. Да и на всем рынке столько не найти. Ждать надо.

– Ждать не могу, - поморщился венд. – Секир тогда возьму два десятка.

– Тридцать копий найду, секиры тоже есть, - ответил ему Райхарт. – Есть еще три аварских лука. Возьмешь? Пять соболей за каждый. У нас они без надобности, почти бесплатно отдаю.

– Четыре, - быстро ответил Само.

– Два колчана стрел добавлю. Пять! – отчаянно торговался Райхарт.

– Три полных колчана, и каждую стрелу проверю. Наконечники – железные, не кость! Кость у меня дома бесплатно табунами бегает.

– Забирай! Но за наконечники два соболя сверху, или проваливай! – сплюнул купец. – Вот ведь живоглот. Из-под какого пня ты вылез, парень? Я тебя раньше не видел.

– Видел, почтенный Райхарт, - невесело усмехнулся Само. – И не раз видел. Готовь товар, я приду весной. У меня будет много хороших зимних шкурок.

– Что нужно? – деловито спросил купец.

– Наковальня, молоты, клещи, пилы и сверла. Железо в слитках возьму. Лошадок десяток, коров столько же и быков три упряжки.

– Да кто ты такой? – изумился купец.
– У меня и денег не будет, чтобы такую прорву товара собрать. Хотя… если с братом поговорить, да с соседом сложиться. Когда придешь?

– Как земля просохнет, жди, - уверенно сказал Само. – Мех и мед привезу.

– Ну-ну, - недоверчиво протянул почтенный Райхарт. Но куча первоклассного меха, что лежала перед ним, настраивала на серьезный лад. Парень явно знал, что говорит, и только что купец совершил самую крупную сделку в своей жизни.

– Три колчана стрел, уважаемый Райхарт, - напомнил ему этот странный парень. – Аварский колчан – тридцать стрел. Я их пересчитаю лично.

– Да что б тебе пусто было, - сплюнул Райхарт. – Послевкусие отличной сделки было испорчено безвозвратно. Он прекрасно знал, сколько стрел держат авары в колчане, но откуда это знал странный венд? Ответ на этот вопрос так и остался загадкой.

***

Месяц листопад украсил желтой листвой окружающий лес. Холодно стало ночами, и босым ногам по утрам зябко было на притоптанном земляном полу. Теплые грибные дожди сменились мелкими, холодными, а на вырубках и полянах полезли плотные тугие опята в зимней одежке, что куда вкуснее, чем их летние собратья. Стылые ветры подернули рябью гладь реки, несущую воды куда-то далеко, аж в саму Империю. Огромные стога сена, собранные для внезапно увеличившегося поголовья скотины, стояли под наспех сколоченными навесами. Из последнего похода владыка привел десять коров и две пары невысоких лошадок, которые вызвали восторг малышни. Родовичи пока не знали, зачем им под зиму жеребчик и три кобылы, холода же идут. Тяжко прокормить будет. Ведь ежели зима затянется, то придется обессиленную животину под брюхо подвешивать, иначе она и на ногах не устоит. Но молодой вождь как будто страха не ведал. Род на зиму такие запасы сделал, что хоть до следующей зимы в остроге сиди безвылазно. Рыбы насолили как никогда, зерна прорву навезли, и все это богатство крепким тыном окружили, в две сажени высотой, да с воротами. А на воротах тех – железные петли из самой Ратисбоны. Даже головы закружились у селян от такого богатства. Молодухи, что чуть не каждую зиму то своего ребенка хоронили, то соседского, приободрились. Может, на этот раз боги смилостивятся? А одна из них особенно довольной была, ей как раз после зимы рожать предстояло. Ничего личного, все для семьи!