А еще владыка по весне из большой колоды борть выдолбил и обжег внутри. Он ее на дерево поднял, недалеко от того места, где дикие пчелы жили. Тех пчел он трогать не велел, а ждет, когда вылетевший рой ту колоду заселит. Родовичи чесали лохматые затылки в недоумении. Они и не знали, что пчел, как коров, водить можно.

– Владыка, владыка! – молодой парнишка из патруля прибежал, вздымая грудь после долгого бега. – Баварцы острог ладят как у нас прямо.

– Где? – подался вперед Самослав. – Новость была скверной.

– День пути на закат! – доложил парень.

– Горана мне найди, - сказал Само, подумав. – Быстро!

Могучий неразговорчивый мужик пришел быстро и вопросительно посмотрел на владыку. По его лицу он догадался, что новости плохие. А ведь скоро им выходить на Ратисбону, земля под весенним солнышком сохла и на глазах наливалась сочной зеленью. Крепкая фигура, состоявшая из тугих узлов мышц, на сытных харчах покрылась легким слоем жирка, сделав габариты Горана еще внушительнее.

– Бери парня, - Самослав кивнул на патрульного, - он покажет, где баварцы на землю сесть хотят. Посчитаешь, сколько их там. Мужиков, баб и детей – отдельно. Потом сюда придешь, думать будем. Понял?

Горан кивнул. Владыка научил его считать, как и многих в племени. Раньше всё, что больше десяти было, обозначалось словами вроде «много» и «туча». Хотя, если постараться, то десять десятков тоже были понятной величиной. Дальше уже сложно было. Збых и еще десяток парней помоложе эту науку сразу ухватили, а у Горана в бороде уже седые пряди появились, хоть и могуч по-прежнему. Ему эти новые чудеса, что владыка придумывал, тяжело давались.

Он вернулся через два дня, отмахав по лесным тропам полсотни верст. Вести, и впрямь, были неутешительными. Германцы все-таки сделали еще один шаг в ничейные земли, и столкновение было неизбежным. Владыка тоже времени не терял. Шесть десятков мужиков, годных для похода, бросили ловить рыбу и валить лес. Они проверяли оружие, резали из кости новые наконечники для дротиков, варили рыбий клей из пузырей осетра и готовили припас в дорогу. Охотиться по пути владыка запретил.

– Два десятка семей, - коротко доложил Горан. – Но будет больше, широко строятся. Бревна рубят и дома ставят. Стен нет пока, но скоро будут.

– Мы вот что сделаем…, - сказал владыка, который уже все обдумал.

***

Староста Бодомер был послан графом Уго из Ратисбоны в ничейные земли. Впрочем, баварский герцог Гарибальд был в полной уверенности, что эти леса принадлежат ему, хоть и не заселены пока. Десяток лет назад его войско вдрызг разбили авары, и он ушел в свои земли, не помышляя больше о новых завоеваниях. Но авары были далеко, их загребущие лапы еще не дотянулись до густых лесов германского приграничья. Каганат сейчас беспокоил Империю мелкими набегами, грабя то один город, то другой, или выпуская из своего чрева новые тысячи славян, которые на своих лодчонках уже вовсю грабили острова Эгейского моря, добравшись до Крита. Каган готовил новый, неслыханный по масштабам поход, и пока его не слишком интересовали окрестные леса. Туда могли зайти отряды тарханов за данью, но царственным родам уар и хуни вся эта возня была неинтересна.

Его милость граф Уго повелел Бодомеру тут деревню да два десятка дворов построить и крепким частоколом окружить. От новой деревни до Ратисбоны потом целая цепочка из хуторов потянется, а здесь малый отряд станет, который те хутора от набегов вендов защитит. Хотя, что их защищать! Люди в пограничье и сами от кого хошь защитятся, лишь бы доброе оружие было.

Бойко стучали топоры четырех сыновей, семьи которых привел сюда Бодомер. Молодец к молодцу его сыновья, и внуки такими же растут. Староста взял с собой младших родственников, выговорив себе у графа, что заберет столько земель, сколько сможет за десять лет расчистить. И те земли ему в аллод пойдут. Еще король франков Хильперик, гори в подземном мире его черная душа, стал общинные земли в собственность раздавать. И никто над той землей, аллодом, теперь не властен. Никто ее отнять не может. Граф согласился. А чего бы ему не согласиться, если леса того было до самого горизонта. И чем дальше отодвинется от него граница с вендами, тем спокойнее ему тут житься будет. Стычки со словенами были в Баварии делом обычным, а иногда они и вовсе переходили в полноценные войны.

– Эх, добрые тут будут земли, - с удовлетворением думал староста, с удивлением разглядывая древко дротика, которое вошло в его грудь. Он захрипел и опустился на колени, медленно завалившись на бок. Его глаза так и сохранили удивленное выражение, а в них отражался могучий венд с полуседой бородой.

Из кустов вышли голые по пояс воины с дротиками и копьями в руках, которые рассыпались по поселку, убивая всех на своем пути.

– Это дулебские земли! – орали воины, поднимая селян на копья.

Германцев застали врасплох, и сбиться в подобие строя они не успели. А если бы и так, налетчиков все равно было куда больше. Венды, разбитые на десятки, прочесывали лагерь, в котором жили баварцы. Ни один дом достроить до конца они так и не успели. Парнишка лет четырнадцати бросился бежать, и Горан остановил бойца, который хотел метнуть дротик ему в спину. Владыка велел выпустить пару человек. Они должны были принести злую весть графу Уго. Дротик перелетел через голову парня, и он убежал с ним, вытащив на ходу из земли.