Распущенные черные волосы и бледная кожа делают меня похожей на Паночку. Пытаясь развеять жуткую ассоциацию, сама себе улыбаюсь.

— Что за форс — мажор, Настя? У тебя все нормально?

Я пока не знаю, стоит ли посвящать наших с Киром друзей во все нелицеприятные подробности. Мы с ним этого еще не обсуждали.

— Да, срочные дела у… родственников. Только что вернулись.

— Ясно, — тяжкий вздох и пауза, — завтра что?

— Завтра у папы день рождения, я же говорила…

— Пфф… — выдыхает шумно, — ночевать там останетесь?

— Нет, домой поедем.

— Я могу вас забрать, — предлагает вдруг Артур.

— Тебе удобно? Ну… в смысле, почему бы и нет? Я позвоню.

— О’кей… Спокойной ночи, Насть.

— И тебе.

На следующий день мы с Ромкой задерживаемся у родителей до самого вечера. Гостей не много. Бабушка со своим новым дедушкой и папина двоюродная сестра с внучкой.

Мама необычайно приветлива. То меня в щечку чмокнет, то Ромкину макушку взъерошит. Еще бы, он теперь не нагулянный от неизвестно кого, Ромаш теперь Греховцев и только поэтому достоин особого отношения.

Я не обижаюсь, правда. Не вчера родилась и прекрасно знаю, что представляют из себя мои родители.

Обычные труженики производства. Рядовые бухгалтер и инженер. Как и многие, зависимые от чужого мнения. Конечно, они мечтали о лучшем для своих детей. Я их немного разочаровала.

А тут неожиданный подарок — их внука готов признать сам мэр города. О таком рассказать в бухгалтерии не стыдно.

Прочитав сообщение от Артура «Я на месте», шепчу маме на ухо:

— За нами приехали.

— Кирилл?

— Артур, мама.

Недовольно поджав губы, она кивает и поднимается со стула.

С чего бы Греховцеву за нами приезжать? Кажется, мама на его отцовство возлагает слишком большие надежды. Но, как говорится, не поминай черта к ночи, он и не появится.

Вынимая наши куртки из шкафа, слышу, как звонит в кармане брюк мой телефон. Свалив одежду на пуф, принимаю вызов.

— Настя… привет… — низкий негромкий голос обдает кожу прохладой. Я невольно ежусь.

— Добрый вечер, Кирилл.

Кажется, он усмехается.

— Я заехать к Ромке хотел.

— Эмм… Мы не дома сейчас.

— А где?

Чуть было не рассказываю о том, что мы у родителей, и что у папы сегодня День Рождения, но вовремя прикусываю язык. Он чужой. У нас ничего общего, кроме Ромки.

— Не дома, — повторяю твердо.

В трубке повисает тишина. На мгновение мне кажется, что он бросит трубку, но ничего такого не происходит.

— Собралась манипулировать ребенком, Настя?

В кровь брызжет адреналин. Чувствуя, как начинает гореть лицо, прикладываю к щеке холодную ладонь.

— А ты решил, если у нас общий ребенок, я обязана отчитываться за каждый свой шаг?

— Мне плевать, где ты и чем там занимаешься! Но с тобой мой сын!

— Пошел к черту, Греховцев! — выплевываю я и решительно отключаюсь.

Сердце в груди колотится как после пробежки. На шее выступает испарина, а виски сдавливает болью.

Козлина.

«Когда будете дома?» — прилетает от него.

Пошел ты!

Отключаю звук и сую телефон в карман куртки. Затем быстро одеваю Ромаша, жду, когда его все зацелуют, забираю из рук мамы кулек с рыбным пирогом и котлетами и выхожу из квартиры.

Артур сидит в своем Вольво как раз напротив подъезда. Заметив нас, мигает фарами.

— Привет, — выходит из машины и открывает для нас заднюю дверь, — здорово, Романыч!

— Далова Атул!

— Мужик, — уважительно кивает моему сыну.

— Когда-нибудь тебя оштрафуют за перевозку ребенка без детского кресла, — говорю я, устраиваюя Ромку на своих коленях.

— Все никак не решусь купить. Вдруг, всего на пару раз пригодится, — усаживается и, глядя на меня через стекло заднего вида, пристегивает ремень.

— Продашь на Авито.

Артур с сарказмом заламывает бровь, а я смотрю в его затылок и пытаюсь понять, что меня держит. Что останавливает, не давая завести с ним нормальные отношения?

Он симпатичный, обеспеченный, к Ромке хорошо относится, чувствую, что меня любит, хоть и не говорил никогда об этом.

Немного циник, но это, скорее, в плюс, потому что я тоже стала жестче и циничнее. Мы с ним на одной волне.

Так почему же нет?

Я демонстративно раз за разом отталкиваю его, держу дистанцию и подсознательно блокирую в себе любые мысли о том, что я могу быть счастлива с мужчиной.