Не знала ничего. Карина промолчала.

Настя сникает. Уронив голову на грудь, стоит, подпирая спиной стену. Смотрит себе под ноги, да время от времени — на Ромку.

— Ромочка, смотри, — трещит бывшая, — он еще рычит!

Нажимает какую-то кнопку, и игрушка начинает издавать рычащие звуки. Сын радуется, тянет льва за поводок.

Проводив Ромаша широкой улыбкой, она поднимается и идет обнимать мою мать, шепчет ей что-то на ухо, наверное, комплиментами сыплет. Потом то же самое проделывает с Дашкой. Та в свою очередь посылает мне тоскливый взгляд.

Никто ей здесь не рад. Наверняка, встретив Маришку в городе, навязалась в гости.

Настя уходит в гостиную вместе с малышней, а я иду на Карину.

Пугается. На мгновение застывает, а потом продолжает играть спектакль.

— Привет… увидела в магазине эти игрушки, и сразу про Ромочку подумала.

— Ты че здесь делаешь?

— В смысле? — шепчет придушенно, продолжая изображать приветливость.

Саня, а также мама с Дашей и Маришкой незаметно испаряются. Улыбка с лица Карины слетает.

— Кто тебя сюда звал, Карин?

— Марина! — разводит руками, — мы встретились в торговом центре, и она пригласила меня сюда!

Бл*дь. Чего так тошнит-то?.. Хочется помыться с мылом и рот прополоскать. Ложь в каждом слове, в каждом, мать его, жесте, в каждом взгляде… Как так-то? Всегда так было?

— Не раздевайся, — говорю я, когда она начинает разматывать свой шарфик.

— Кирилл… я к Марине приехала.

— Я тебя домой отвезу.

— Я не хочу.

— Могу высадить в любом другом месте, — предлагаю, вынимая из шкафа свою куртку.

— Кир… — всхлипывает тихо, — пожалуйста, давай поговорим!

— По дороге и поговорим.

Завожу с брелока машину, кладу в карман куртки телефон, обуваюсь. Карина, прижав ладонь ко рту, старается не заплакать. Ну, или делает вид, что старается не заплакать. Я уже ни в чем не уверен.

— Ты куда, Кир? — спрашивает Саня.

— Карину отвезу и вернусь, скажи, чтобы… не теряли, — говорю, имея в виду, конечно, Настю.

А затем, взяв под локоть, вывожу Карину из дома.

— Я ни с кем не попрощалась!

— Эсемеску напишешь, но… я могу вернуться за игрушками, которые ты купила.

— Твой сарказм ни к чему, Кирилл, это для детей…

— Ну, да…

Потратила выходной на поиск подарка моему сыну. Охотно верю.

Подвожу ее к машине и открываю переднюю пассажирскую дверь. Жду, когда усядется. Потом сажусь сам и с пульта открываю ворота.

— Кирилл, давай поговорим.

— Я весь внимание.

— Мы ведь поставили на паузу, так?

— Не так, — качаю головой, врубая заднюю и выгоняя машину со двора.

Стараюсь контролировать эмоции. Держусь за остатки самообладания, чтобы не послать ее на матерном. Дрянь, такой вечер угробила!

— Кирилл, — начинает Карина плакать, — ты совершаешь большую ошибку…

— Я дохрена совершил ошибок… но не в этот раз.

— Она тебя не достойна… не тот уровень, Кир…

— Заткнись. Еще одно слово о Насте или о нашем сыне, и за себя не отвечаю, Карин. Я серьезно.

— Ты что?.. С ней отношений хочешь? Ты с ума сошел?!

Выезжаю на трассу и набираю скорость. Хочу вернуться до восьми, пока Ромаш еще не уснул.

— Кир… — шепчет с театральным потрясением, — может, и женишься на ней?

— Тебя не касается.

— Из-за ребенка?!

— Карина, мы расстались. Навсегда. Прости, если обидел или оскорбил как-то… Я не хочу враждовать с тобой.

— Кирилл, но я же люблю тебя…

— То, что ты сегодня сделала… не дай Бог, Карина это повторится снова.

— Марина меня сама пригласила!

— Я у нее спрошу.

Врет. Отвернувшись к окну, перебирает пальцами ворсинки шубы. Молчит минут десять. Изредка всхлипывая, якобы прячет от меня слезы.

— Ты меня любил когда-нибудь? — спрашивает вдруг.

По-моему мы уже прошли стадию, когда можно было говорить о личном, но, поддавшись чувству вины, все же отвечаю:

— Мне было хорошо с тобой, Карина.

Издав короткий смешок, она начинает хрипло смеяться.

— Не ври, Кирилл. Если бы тебе было хорошо, ты бы не ушел к ней.

— Тебе не понять, — отвечаю тихо, — это совсем другое.

— Какое другое? — закрыв лицо обеими руками, клонится головой вперед, — Боже… как я ее ненавижу… скользкая мерзкая тварь.