Я прислонилась к стойке, чтобы дать адреналину немного выплеснуться наружу. Мне нужно было связать ее, но в тот момент мои руки слишком сильно дрожали. Она еще даже не застонала, так что какое-то время никуда не собиралась уходить.

Она принесла пистолет на вечеринку жалости в последний раз, когда хотела поиграть в реальность. Ее развод с Полом только что завершился, и она появилась, как всегда, без приглашения, с оружием и большой бутылкой водки, в которой не хватало доброй четверти. Моя роль была невольной лучшей подруги, вынужденной сидеть на диване и слушать ее уродливые крики, разглагольствования и бред о том, как несправедлива была к ней жизнь.

Мое замечание о том, что, возможно, если бы она жила своей собственной жизнью, а не пыталась жить моей, не было бы хорошо встречено. Я никогда не узнаю, действительно ли она нажала бы на спусковой крючок, но, к счастью, действие алкоголя позволило легко отобрать у нее пистолет.

Видео с мобильного телефона, ее словесные угрозы, когда ее арестовали, и ее последующие комментарии психиатру, когда она, в итоге, попала под «Закон Бейкер» (прим.: «Закон Бейкер» определяет условия, при которых психически больной(или лицо, которое предположительно является психически больным) можетбыть принужден пройти принудительное обследование в местномкризисном центре или больнице) в психиатрической лечебнице и фактически занимала ее в течение месяца или около того. Однако, как всегда, тем, кто кажется наиболее откровенным, сходит с рук гораздо больше дерьма, чем тем, кто пытается быть скрытным. После того, как она вела себя наилучшим образом, возможно, с небольшим клеймом психического заболевания, она вышла, просто хлопнув себя по запястью. Прямо к тому, чтобы сделать мою жизнь невыносимой.

Я вытащила пояс из халата и перевернула ее на живот. Я связала ей руки за спиной, как могла, прежде чем вспомнила о купленных мной застежках-молниях, на случай, если когда-нибудь возникнет такая ситуация.

Я выхватила из ящика очень длинные галстуки, и, с помощью простой молнии, Сильвия напоминала связанную индейку. Я побежала в свою комнату и надела леггинсы и длинную футболку, прежде чем побежать по коридору к лестнице.

Хит лежал у подножия лестницы, вокруг его головы была лужа крови.

— Вот дерьмо!

Я спустилась по лестнице. Он пошевелился и застонал, когда я споткнулась о его ногу.

— Хит! — я толкнула его в плечо. — Черт! Должна ли я переместить его? Хит? Ты меня слышишь?

Его рука поднялась, чтобы потереть щеку, и он перевернулся. Над его глазом был порез, но кроме этого, похоже, больше ничего не кровоточило.

— Я не могу поверить, что она сделала меня. Мразь столкнула меня с лестницы, — его голос был хриплым и напряженным, когда он принял сидячее положение. Я сорвала с себя футболку и вытерла немного крови, прежде чем обернуть ее вокруг его головы.

Если бы Сильвия могла видеть меня сейчас, она бы действительно назвала меня шлюхой, разгуливающей в лифчике.

Облегчение затопило меня от того, что он не был мертв.

— Мне кажется, у тебя есть повреждения, Патруль 101. Ты можешь встать?

Он застонал, покачал руками и пошевелил ногами.

— Не думаю, что что-то сломано. Где она?

— У меня в квартире, связанная, — я обняла его за плечи. — Давай, я помогу тебе подняться.

Он разжал руку, прежде чем встать, и показал пачку денег.

Неужели я ошибалась?

— Она подкупила тебя?

Он поморщился, пытаясь фыркнуть, рассматривая деньги.

— Очевидно, план состоял в том, чтобы все выглядело так, будто я взял деньги и убегал, когда упал с лестницы, — он бросил их в угол лестничной площадки. — Это подделка.

С большим количеством ругательств и капельками пота я поставила его на ноги. Мы заковыляли обратно вверх по лестнице и остановились в коридоре, чтобы отдышаться. Я видела, как его боль медленно превращается в гнев, когда мы направились к моей двери.

— Я не могу дождаться, когда увижу эту суку в наручниках и на заднем сиденье полицейской машины, — он повернулся ко мне, когда мы подошли к квартире. — И, э-э, мои услуги сегодня бесплатны.

Настала моя очередь фыркнуть.

— Это заботливо с твоей стороны.

Дверь была заперта. Я нахмурилась, когда Хит взглянул на меня и пожал плечами.

— Я не помню, чтобы запирала ее, и у меня нет ключа.

Ярость исказила его черты, и он отступил назад. Несмотря на тяжелое испытание — один гигантский удар — и дверь распахнулась.

Не знаю, почему я была удивлена, но она снова заставила меня стоять в шоке.

Хит вопросительно поднял руки, и я пожала плечами.

— Понятия не имею.

Моя квартира была пуста.

Если бы у нее была хоть капля оригинальной мысли, это было бы настоящим чудом. Почему моя лучшая подруга навсегда постоянно предполагала, что она может так легко избавиться от меня? Это то, чего я никогда не пойму. Насколько трудно было расплавить скрутки на газовой плите? Насколько сложно было выскользнуть по пожарной лестнице с запасным ключом, мобильным телефоном и сумочкой? Ответить? Не очень сложно. Даже для идиотки. И несмотря на то, за кого она меня принимала, я точно не была одной из них.