Его размышления прервал звон.

Рука в перчатке полезла в карман пальто и извлекла оттуда часы.

– Моего внимания требуют мои собственные куклы. Вам очень повезло, Шапиро, что сегодня Новый год. Иначе я позволил бы моей дорогой Карине пообедать вами. Убирайтесь из Тремпл-Толл. Сегодня же. Сейчас же. Если я узнаю, что вы решили остаться, несмотря на мое милое предупреждение, вы очень пожалеете.

Он повернулся к своим молчаливым пособникам.

– Мистер Паппи, верните Карину домой. – Он передал человеку в черном котелке поводок, и блоха недовольно заворчала. – Меня ждет встреча.

Сказав это, он склонился к распростертому на снегу мистеру Шапиро, оценивающе оглядел его, после чего развернулся и быстрым шагом направился к выходу из переулка, где его уже ждал черный кэб.

Забравшись в экипаж, он велел кэбмену:

– Пыльная площадь. Кафе «Злобб».

Экипаж тронулся, и уже тише кукольник Гудвин из переулка Фейр проговорил:

– Это настоящая пьеса. Моя пьеса. Никто не увидит нитей. Никто не заметит скрытника…

Кэб все отдалялся, а в Заплатном переулке ярко горел костер из «Талантливых паппереток господина Шапиро». А сам господин Шапиро из последних сил подполз к нему и содрогнулся в рыданиях.

– Мои детки… мои бедные детки…

***

Кэб подъехал к довольно невзрачному зданию и остановился у дверей под вывеской «Злобб».

Дверца открылась, и под снег вышел джентльмен в черном пальто и котелке, его глаза прятались под круглыми защитными очками с затемненными стеклами, на нос был натянут шарф.

Любой другой кэбмен несомненно удивился бы: в экипаж садился один господин (обладатель носатой маски и двууголки), а покинул его совершенно другой. Да, любой другой кэбмен удивился бы, но мистер Фейди безразлично принял плату и, буркнув «Хорошего дня», толкнул рычаг. Кэб тронулся в путь, и вскоре его экипаж затерялся среди прочих рокочущих махин на Пыльной площади.

Мистер Блохх двинулся ко входу в кафе «Злобб». Он намеренно выбрал для своих перемещений по городу именно Фейди: тот никогда не задает вопросов – ему попросту плевать. Мистер Блохх считал, что безразличие – это лучшая черта жителей Тремпл-Толл, и предпочитал использовать именно таких людей – которых заботят лишь две вещи: пенни-пуговицы да пуговичные фунты.

Сняв с себя маску и костюм кукольника Гудвина, он стал другим человеком – и здесь это не образное выражение. Гудвин был просто ролью – одной из сотни. Не зря он сам себя называл Человеком-с-сотней-лиц. Сейчас же консьерж преступного мира Габена вновь вернул изначальную личность – мистера Блохха, человека без лица.

Толкнув дверь кафе, мистер Блохх вошел в короткий темный коридор, полный шевелящихся теней. Горбун-гардеробщик, сидевший на высоком стуле за стойкой, протянул свои кривые руки-ветки к нему, ожидая пальто и шляпу, но мистер Блохх покачал головой.

Горбун оскалил коричневые зубы и отвернулся, почесав непропорционально большую голову, на которой сидел новогодний красный колпак с белой меховой оторочкой. В первое мгновение мистер Блохх удивился подобному убору (Хозяин «Злобб» и его прислуга ненавидели Новый год), но почти сразу же понял, что, видимо, горбун наказан за какой-то проступок. Что ж, он был недалек от истины.

Зайдя в общий зал «Злобб», мистер Блохх с удовольствием убедился в том, что Хозяин не изменил своим привычкам – кафе на Пыльной площади было сейчас, вероятно, единственным местом во всем Габене, где совершенно не чувствовался дух приближающегося праздника. Напротив – интерьеры «Злобб» выглядели еще мрачнее, чем обычно. Тяжелые черные шторы на окнах не пропускали в общий зал дневной свет, а газовые лампы светили так плохо, что посетители, сидевшие за круглыми столами, напоминали сгустки мрака. У дальней стены стояла «Безпраздничная машина», изобретенная безумным механиком Грызлобичем, и каждый мог подойти к ней, закинуть десять фунтов, приложиться к раструбу и сделать вдох. Время от времени посетители, ощущая, что праздничная атмосфера все же против воли затягивает их, подтравливали себя и возвращались за столики. Многие из здешних завсегдатаев считали Новый год крайне утомительным и унылым. Для них праздником было другое: успешное воплощение плана, удавшийся побег из тюрьмы, с блеском проведенное ограбление.

Мистер Блохх не разделял их мнения. Для него Новый год был крайне важной частью в его запутанных схемах и паутинах событий. Парадоксально, но только лишь из-за праздника он был сейчас именно в кафе «Злобб», а не где-либо еще.

Стараясь не привлекать к себе внимания, он прошел к своему любимому столу, располагавшемуся в нише в дальнем от входа конце общего зала, – это место Хозяин придерживал именно для него в благодарность за некую неблаговидную услугу, которую Человек-с-сотней-лиц однажды ему оказал.

Стоило мистеру Блохху опуститься на стул, как к нему колченогой походкой подошел еще один горбун в колпаке. Это был Игорь № 2. Хотя… мистер Блохх не был уверен: может, и Игорь № 3. У кого там из прислужников Хозяина бородавка на носу? У третьего или все же у второго?

Мистера Блохха вдруг посетила неожиданная мысль: он прежде не задумывался, куда делся Игорь № 1 – на его памяти в «Злобб» всегда прислуживали лишь два горбуна.

Игорь растянул губы и пробубнил, давно выучив наизусть заказ постоянного посетителя: