– Никакой формы на тебя не напасёшься, - бурчит Николов, но я-то вижу, что это напускное.

На самом деле особист доволен.

– Иди, открой багажник, там есть ещё один комплект, - добавляет он. – Последний…

На этом приключения в монастыре не заканчиваются. Характерник приводит откуда-то маленького человечка, он кажется рахитичным ребёнком, весь щуплый и тонкий, однако у него лицо древнего старика.

– Вот, помощника демона сыскал, - говорит Лукашин-старший. – Здесь будем допрашивать или…

– Здесь, - прерывает Николов.

Японца сажают на колени. Особист останавливается напротив и начинает спрашивать. Сначала слуга демона молчит, однако пара затрещин Лукашина-оборотня приводят его в чувство, и японец говорит.

Что именно он сказал, не знаю, допрос вёлся на японском языке. Похоже, информация была важной: Николов несколько раз удовлетворённо качнул головой.

– Всё, он больше не знает, - наконец, сказал особист. – Кузьмин, он твой.

Вампир довольно осклабился.

– Пойдёмте к машине, - предложил мне Николов. – Кузьмин голодный уже несколько дней. Поверьте, это зрелище не из привлекательных.

Глава 5

Остаток ночи спал, как убитый… Хотя на войне – плохое сравнение. В общем, дрых без сновидений и без задних ног. Утром после завтрака: крепкий чай с пиленым сахаром, отличных белый хлеб из госпитальной пекарни и тушёное мясо с гречневой кашей, Обнорский пригласил в свой кабинет.

Снова стандартный медицинский осмотр с упором на рефлексы, ибо задействовал любезный Сергей Иваныч в основном инструментарий для их проверки. И по коленке молоточком побил, и перед зрачками его туда-сюда поводил, и по коже в разных щекотных метах поцарапал.

– Что ж, батенька, рефлексы ваши в полном порядке. А память… Голова предмет тёмный и всё ещё до конца неизученный. Но в вашем случае ретроградная амнезия, скорее всего, связана с падением с лошади, что и привело вас на госпитальную койку.

Обнорский задумчиво теребит очки, почёсывает нервически переносицу. Жду, внимательно смотрю на него в ожидании, что скажет эскулап.

– Можем попробовать лечение регрессивным гипнозом. Ввести вас, господин ротмистр, в состояние гипнотического сна и отправим вас в ваше прошлое, словно на машине времени господина Уэллса.

Они тут что, машину времени изобрели?

А! Это же роман какого-то древнего фантаста. Американец, англичанин?.. Не спеши Лёха-Николя рот раскрывать. Слушай, да на ус мотай.

– А поможет? – Я-то своё прошлое помню отлично вот только это не прошлое моего реципиента штабс-ротмистра Гордеева.

Обнорский неопределённо хмыкает.

– Как повезёт… Но рекомендую возвращение в компанию сослуживцев к обязанностям службы. А свежего воздуха и физических упражнений на передовой хоть отбавляй.

– Неужели, выписываете?

– В остальном, Николай Михалыч, вы совершенно здоровый человек. А события минувшей ночи показали, что на ваше воинское искусство амнезия никак не повлияла.

Это он про бой с демонами, что ли?

– Благодарю за лечение.

– Это наш долг. Пару часов поскучайте, пока мы оформим все необходимые бумаги. Да и ординарец ваш должен прибыть вскоре сопроводить вас в часть.

– Сергей Иваныч, а нет ли в госпитале каких газетных подшивок? Может при чтении, что в голове и всплывёт из памяти.

– Должны быть в столовой. «Русское слово», «Харбинский вестник», «Биржевые ведомости», «Русский инвалид».

Отлично. Употребим время с пользой.

Употребил. Во-первых, продираться сквозь дореволюционный алфавит с его «ижицами», «ятями» и «фитами» - то ещё удовольствие. Во вторых, я всё-таки старлей-десантник, а не штабной аналитик, чтобы из разрозненных газетных статей всё на стопроц понять про этот «дивный новый мир».

Но, кое-что уяснил: здесь демоны существуют повсеместно: баньши и банники, овинники и привидения, русалки и кикиморы, лембои и упыри – в каждой стране свои.

Оборотня, вампира, водяного и трёх японских демонов я видел собственными глазами. Вся эта нечисть и нежить составляет около четверти имеющегося населения здешнего мира. И активно принимает участие в его делах.