Время у меня ещё есть. Не месяцы, конечно, но есть. А потом мы посмотрим, как бывшей богине удастся её месть! Пока же я устроился на камне удобнее и прикрыл глаза, решив ещё подремать.

— Бьёрн, просыпайся! — разбудил меня обеспокоенный голос Элеоноры.

Открыв глаза, я оглянулся вокруг и скривился. Погода к утру лучше не стала, наоборот, ветер усилился, обрушивая метровые волны на наш островок. Начал накрапывать мелкий дождик, добавляя мерзости разгорающемуся буйству стихии.

— Что делать будем? Ждём или бежим дальше, пока шторм не начался?

В идеале бы стоило переждать но, глядя на мокрую, замёрзшую девушку и на продуваемый всеми ветрами островок вокруг… Брюхо свёл зверский голод и вряд ли в таком шторме мы сможем что-то поймать. Так что если задержимся ещё на несколько дней, то ни к чему хорошему это не приведёт. Принцесса неизбежно заболеет, а я ослабну от голода и просто не смогу осилить нужный нам путь.

— Бежим, — поморщился я, принимая решение.

Она обрадовано кивнула и начала размещаться на ремешках у меня на спине, обхватывая за торс руками, ногами и прижимаясь максимально плотно. Следом, со вздохом, зажала в зубах толстый кусок кожи, обычно висящий на груди. Трясёт сильно, откусить язык легче лёгкого.

После подтянул ремень, прижимающий её ещё ближе. Подпрыгнул пару раз и стал глубоко дышать, насыщая кровь кислородом. Отошёл на противоположный берег и сорвался с места, выдавая импульс энергии.

Камень сменился песком, а через мгновение взвился шлейф из брызг, оставляемых позади. Бежать тяжело. Ветер гонял буруны волн и, зачастую, приходилось прыгать, отбивая ноги об воду.

С каждым километром шторм становился лишь сильнее. Моя наивная идея, что удастся выбежать из области плохой погоды, не оправдалась. Километров через двадцать бежать стало совсем тяжко. Мутнело в глазах, сердце набатом било в грудь, скверна не хотела поддаваться ослабшему разуму и воле.

Однако пока что я бежал, проклиная про себя собственную торопливость. Нет бы на корабле отправиться! Своим ходом можно было попробовать обратно. Но, нет…

Дождь лил, как из ведра, огромные волны заставляли изображать из себя зайца. И никаких островов по карте впереди не было. Ноги всё глубже погружались в воду, знаменуя сильное падение скорости. Собравшись, я ускорился заново, чувствуя, как подступает отчаяние.

Я не добегу. Была бы спокойная вода, имелась возможность остановиться, лечь на воду, попробовать отдохнуть. Но не в шторм!

Ещё километр. Два. Хоть сколько-нибудь! Я уже плохо понимал, что происходит вокруг, сосредоточенный на беге. Остановлюсь — утонем. И только частые удары в плечо заставили меня услышать на фоне ветра крики выплюнувшей капу Элеоноры:

— Корабль! Бьёрн, корабль!

Поведя глазами по горизонту, и, правда, заметил судно в полукилометре слева от нас. Развернувшись, понёсся к нему, бросая последние силы в ноги. Вот осталось сотня метров, несколько десятков. И я вбиваю ноги в воду, отправляя нас в воздух.

Не знаю, что подумали моряки, когда к ним на палубу грохнулся клубок переплетённых конечностей. Я же, распустив пряжку, отпустил аристократку и лёг на палубе, не имея сил и воли даже подняться.

Я много раз был близок к смерти в этом мире. Но оно всегда было быстро, бей-беги. А вот так, просто по глупости и торопливости… Сверхчеловеком себя ощутил? Богом?

— Надеюсь, вы не против пары временных пассажиров? — спросила девушка, обращаясь к кормчему, закутанному в плащ из китовых кишок. — Вы на острова или оттуда?

— Туда, — обалдело ответил тот, вцепившись в руль.

— Кто капитан? Мы готовы оплатить путешествие!

— Вы откуда взялись тут, такие нарядные? — поинтересовался рулевой, остановившись взглядом на её груди, облепленной мокрой рубашкой.

— Мимо пробегали, — весело ответила девушка и, проследив за его взглядом, опустила глаза вниз. После чего покраснела, резко закрывая грудь рукой.

Я на протяжении всего разговора хрипло пытался отдышаться. Хотя бы пять минут отдыха и буду способен пробежать ещё сколько-то километров. Палуба под нами ходила ходуном, но я, всё же, поднялся на подгибающихся ногах, возвышаясь за спиной принцессы.

— Капитан там, — показал пальцем рулевой на дверь.

— Благодарю, — повелительно отмахнулась левой рукой девушка и, бросив на меня обеспокоенный взгляд, сделала несколько шагов, открывая дверь.

Капитанская каюта оказалась невелика, а из висящего гамака раздавался богатырский храп, впрочем, прервавшийся, как только раздался скрип несмазанных петель. Практически мгновенно гамак крутанулся, и торчащие из него набок ноги твёрдо встали на доски. А на нас уставилось заспанное хмурое лицо местного капитана.