— Как это от черт знает чего? — спросил разгорячённый Януш. — Мы становимся вверх ногами, дурим человека, сами дуреем, выдираем у него из зубов ту холерную карту, на коленях даём присягу, что вернём её в идеальном порядке, даём слово чести, и что? И теряем единственный экземпляр! Как идиоты, как мелкие жулики, как дебилы, как тряпки, как… как…

— Как половина задницы, — подсказал Каролек с горечью. Удивлённый Януш прервал исповедь.

— Что? — спросил он. — Почему половина?..

— Ещё глупее, чем вся, — пояснил Каролек.

— Подождите, — сказал главный инженер. — Это действительно идиотская история, но нужно найти какой-то выход.

— Ясно, что надо, — поддержала его Барбара. — В любом случае мы не можем признаться, что что-то у нас пропало. Об этом и речи быть не может. Януш прав, мы похожи на непроходимых кретинов…

— И такие, как мы, должны заниматься общегосударственной акцией изменения лица туристического родины! — воскликнул Януш с явным отвращением. — От таких, как мы, зависит строительство целых объектов!..

— Заткнись, — прервала его Барбара, находясь на грани взрыва. — Такие, как мы, должны этот паршивый документ найти!

— Как?! Помчишься выслеживать этого злодея по всему Вроцлаву?

Главному инженеру удалось вмешаться.

— Но ведь у вас есть две копии, — сказал он рассудительно. — Нужно эту карту просто-напросто восстановить.

Некоторое время персонал смотрел на него и молчал.

— Она была не на кальке, — сказал наконец тихо Каролек голосом несколько сдавленным.

— А на чем?

— На предвоенном астралоне…

Теперь умолк и главный инженер.

— Послушайте, а может, тот преступник сориентируется, что он украл, и вернёт или подбросит чемодан или документы? — спросил Лесь с отчаянной надеждой.

— Когда он сориентируется, что он украл, то его хватит удар и он со страха выбросит все в реку или порвёт на куски! — ответил хмуро Януш.

— Или сожжёт, — дополнил Каролек. — Нет, на получение того нет никакой надежды. Давайте мыслить реально…

— Все в порядке, — сказал внезапно главный инженер с энергией. — В этом случае нужно сделать лист старого астралона. Он был каким?

— Тонким, — сказал Януш. — Не больше трех десятых миллиметра, а может, даже и две, но разницу в одну десятую никто не заметит. Был несколько пожелтевшим по краям.

— Края — это мелочь, всегда можно сказать, что при копировании желтизна пропала. Есть два оттиска…

— Наш никуда не годится, — прервал Каролек. — Мало того, что разрисован, порван, так ещё и вымазан яичницей.

— Перестань нагромождать трудности! — разозлилась Барбара. — У председателя есть другой в хорошем состоянии и даже не перегнутый а свёрнутый в рулон. И вообще, сколько раз я говорила — не работайте, когда едите!

— Ну, так восстановите по этому второму оттиску!..

Забрезжила надежда. Каролек явственно оживился.

— Заметьте, мы дали ему лучший оттиск, очень неплохо сделанный. Подписи подделаем. Единственное затруднение — это холерная печать с орлом, которая совершенно не нужно так хорошо отпечаталась…

— Печать — ерунда, — прервал Януш тоже с внезапным приплывом энергии. — Сделать на резине, а настоящую печать можно украсть и все будет в порядке. Единственная забота — это как вытащить у него эти оттиски, не говоря, о чем идёт речь. Ставлю вас в известность, что я лучше повешусь, нежели признаюсь, что это свинство пропало. И вообще — удираю на Запад через зеленую границу и никогда в жизни больше не вернусь!

— К старости можно было бы… — несмело заметил Лесь.

— Откуда мы достанем астралон? — дельно спросила Барбара.

— В институте картографии, — ответил главный инженер. — Или в военном ведомстве. Возможно, у них где-нибудь есть довоенные запасы. Я, к счастью, знаю несколько людей. Разумеется, все это нужно будет устроить неофициально…

Против ожидания и намерений главный инженер выехал в Варшаву назавтра на рассвете, отягощённый заданием добыть старо выглядевший астралон и как можно скорее. Персонал бюро успокоил Бьерна, выказывающего признаки отчаяния, угнетённости и раскаяния. Они терпеливо выслушали его исключительно длинное и полностью непонятное объяснение, состоящее из бормотаний и скрежетов, разбавленных редкими польскими словами и оканчивающегося чем-то, что на всех слушателей произвело впечатление торжественной присяги.