— Прошу прощения, но причем здесь Бикни? — удивился Натаниэль Доу.

— Вы ведь пришли ко мне, чтобы сообщить… — испуганно начал мистер Клокворк, но доктор его прервал:

— О, нет! Что вы! Бикни здесь совершенно ни при чем. Мы пришли к вам по делу, мистер Клокворк. Вернее, за сведениями.

У Артура слегка отлегло от сердца, но он тут же нахмурился: что еще за сведения он может предоставить доктору Доу, который явился в такое время, лично, да еще и в Странные Окна?

Отметив недоумение продавца шестеренок, Натаниэль Доу спросил:

— Вы помните день туманного шквала? Мы с вами виделись незадолго перед началом бури. Паб «В чемодане». Вы пришли туда вместе с Бикни…

— Если он что-то украл у вас…

— Нет-нет. Меня интересует то, о чем вы с ним говорили, когда зашли в паб. Я понимаю, что прошло довольно много времени, поэтому напомню вам. Вы убеждали Бикни, что видели в Тремпл-Толл гремлина. Говорящего.

Мистер Клокворк сперва решил было, что его разыгрывают, и усмехнулся, но, увидев неизменное угрюмое выражение докторского лица, нахмурился.

— Вас и в самом деле это интересует?

Доктор выражал крайнюю сосредоточенность, Джаспер даже затаил дыхание.

Артур пожевал губами и растерянно проговорил:

— Да, я прекрасно все помню. И разговор — Бикни мне так, к слову, и не поверил! — и того гремлина.

— Значит, мы пришли сюда не зря, — подытожил доктор Доу. — Прошу вас, мистер Клокворк, сделайте одолжение — расскажите, что вы видели и слышали.

Артур на мгновение задумался, собираясь с мыслями.

— Да, гремлин… что ж… Я видел его в тот же день — в день туманного шквала. Часы только что отзвонили полдень. Я хорошо помню, потому что именно в это время я обычно и собираю свою шестеренки. Туман уже сгустился и вообще было довольно промозгло, но я все равно решил прошвырнуться по Шестереночной балке. Там, среди лома, можно отыскать что угодно. Однажды, к слову, я нашел на одной из куч восьмизубое колесико Богвина, а мой знакомый паромеханик, мистер Мунк, утверждает, что он откопал там одну из самых первых моделей часового шумописца и внутри оказалась… что бы вы думали? Нипочем не отгадаете: двухголовая зубчатка Гирра! Редкость редкостная. В общем, я не упускаю ни одного случая там порыться — есть у меня мечта как-нибудь отыскать легендарную звездчатую шестеренку «Ззанрад», о которой грезят все связанные с делом зубчатых колес. Кто знает, может, она тоже там лежит, погребенная в одной из куч…

— Гремлин, мистер Клокворк, — напомнил доктор Доу отклонившемуся от темы продавцу шестеренок.

— Да-да. В общем, я отправился в балку. В тот день на Железном рынке почти никого не было — многие решили не открывать свои лавки из-за шквала (это только компания «Клокворк и К°» работает без выходных). Так вот, я только-только взобрался на одну из куч ржавого лома и даже уже углядел почти нетронутый корпус весьма перспективного автоматона, когда мои планы были жестоко нарушены. Кто-то бросил в меня латунной дредноутовой заклепкой, а вы знаете, доктор, какие они тяжеленные. Увернулся от заклепки я лишь чудом, но от оскорблений и незаслуженных насмешек я уже увернуться не смог. У кучи стояли сыновья господина Когвилла, лавочника с Железного рынка, так сказать, главного конкурента предприятия «Клокворк и К°». Они хотят меня отвадить, как будто шестереночное дело позволено вести только господину Когвиллу в его лавке «Когвилл и сыновья»! Эти дуболомы все время пытаются меня поймать и избить: они считают, что я краду у них покупателей. А я просто честно продаю шестеренки, никого я не краду, понимаете?!

— Да, это крайне возмутительно, мистер Клокворк, — безэмоционально сказал доктор. — Что было после того, как эти невоспитанные господа швырнули в вас дредноутовой заклепкой?

— Не прекращая осыпать меня унизительными фразочками, они полезли ко мне, намереваясь как следует проучить, — продолжил продавец шестеренок. — Они выглядели очень довольными оттого, что я, мол, наконец, попал к ним в руки. Но не тут-то было — я готов к любым неожиданностям и в окрестностях Шестереночной балки всегда заранее присматриваю путь к отступлению: мы уже и прежде встречались с этими недружелюбными парнями. В общем, я столкнул им навстречу лежавшее у моих ног колесо, сбежал с противоположной стороны кучи и бросился прочь, а сыновья господина Когвилла погнались за мной. Пытаясь от них скрыться, я спрятался в трубных рядах. Притаился. Братья Когвиллы пробежали мимо, не заметив меня. Немного выждав, я уже хотел было выбраться, когда неожиданно услышал поблизости голоса. Их обладатели стояли за рядом печных труб, спорили. Один — я его не особо разглядел — джентльмен в полосатом черно-сером пальто — его звали… ммм… — продавец шестеренок сморщил лоб, припоминая, — Фиш, кажется… Да! Точно Фиш! Так вот, этот Фиш пытался успокоить разъяренного собеседника, который, в свою очередь, предстал передо мной во всех подробностях. Он был ростом Фишу чуть выше колена. И это не был какой-то там карлик или ребенок. Нет, это было существо, которое я узнал сразу же, как увидел. Это был гремлин.

— Как вы поняли, что это именно гремлин? Вы их видели прежде?

— Да, у меня был старый справочник по вредителям шестереночного дела, изданный в Льотомне, и там были картинки с гремлинами.

— А у вас еще есть этот справочник? — спросил Джаспер, большой любитель книг.

— Боюсь, что нет, — потупился мистер Клокворк, — было очень голодное время, никто не покупал шестеренки, и я обменял его на пару луковиц у мистера Бо, старьевщика с канала. И хоть я давно не держал ту книгу в руках, я сразу вспомнил иллюстрации и приложенные фотографии. Коротышка, стоявший за рядом печных труб, вне всяких сомнений, был гремлином. И этот гремлин представлял из себя не просто какое-то неразумное, грызущее все подряд создание, нет! Говорил гремлин превосходно, лишь немного картавил. Его голос чем-то напоминал птичье карканье. И имя у него было подходящее… то ли Клапкин, то ли Каркин… я точно не могу припомнить. Но это и не важно! У гремлина было имя! Имя, представляете?! Это все для меня окончательно решило: есть имя — значит, разумное существо.

Доктор Доу с этим бы поспорил: он знал многих обладателей имен и даже фамилий, которые не заслуживали права считаться разумными существами.

— А еще он был — в это совсем сложно поверить, и даже Бикни меня поднял на смех! — одет в костюм, словно какой-то маленький джентльмен. Брючки, сюртук, были даже туфельки и небольшой сигарный цилиндр, не хватало только перчаток.

— Занимательно, — сказал доктор Доу. — О чем же говорил наш картавый друг?

— Он злился. Говорил, что после того, что случилось, больше ничего не станет делать, что это было очень глупо со стороны Фиша допустить подобное. Я так и не понял, о чем он толкует. Гремлин утверждал, что все пошло не по плану с самого начала. Что все предприятие под угрозой, а он не такой дурак. Мол, он прекрасно знает, с кем они связались, и у них нет права на ошибку. Фиш с этим соглашался и как мог пытался успокоить маленького собеседника. Он говорил, что в их деле «когда все идет не по плану — это всего лишь издержки профессии» и что он, гремлин, должен был быть готов к подобному. На что маленький джентльмен сначала разозлился, но почти сразу взял себя в руки и нехотя признал, что собеседник прав. В итоге они сошлись на том, что нельзя бросать дело на половине пути, ведь не зря же они сюда приехали. Гремлин сказал, что он сам позаботится о том, чтобы по глупому следу Фиша на них не вышли. И потребовал для этого какой-то адрес. Фиш пообещал ему, что все выяснит.

Джаспер даже сжал кулаки от волнения. Он не верил своим ушам — неужели он был прав с самого начала? Неужели их мертвый гремлин как-то связан с этим самым гремлином-джентльменом и человеком по имени Фиш, которые задумали какое-то таинственное и рискованное дело?!

— Что было дальше? — спросил тем временем более хладнокровный доктор Доу. — Еще что-то они обсуждали?

Мистер Клокворк задумался.

— Кажется, нет… Ах да! — он вспомнил. — Они собирались идти в лавку «Жидких Металлов Ферро», она тоже находится на Железном рынке. Фиш еще предупредил гремлина, чтобы тот держал себя в руках, когда они там окажутся. Больше я ничего не слышал. Они удалились, а я выбрался из своего укрытия. Вот, собственно, и все. То же самое я рассказал и Бикни, но он мне не поверил! Какой мне смысл все выдумывать? Это же глупо… Обидно, что он не верит.