— Вот и плохо, что для других, — сказал он, — тоже мне таксист… То свадьбы, то пикники.

Она усмехнулась краешком рта.

О эта серая мгла среди дня, и несущиеся машины, и стрелы строительных кранов, ушедшие под облака, и даже постовой на перекрестке. Может быть, тот самый, что забрал ее в милицию.

А у нее нахмурены брови, и стрелка на переносице резче обычной.

Он сказал тихо:

— Знаешь, я ведь к тебе очень хорошо отношусь, очень… — Запнулся и добавил, насупясь: — Как к сестре. Понимаешь?

— Ага. Я тоже.

— В детстве все мечтал о сестренке, но отец погиб. Замуж мать больше не вышла. Вот…

— Вот и породнились. — Потом вдруг сказала без всякой связи, думая о чем-то своем: — Нет, лучше одной. Не пропаду. Малышку устрою в музыкальную, договорилась. У нее слух… Теперь-то вообще легче.

— Свобода.

Она не ответила. А его будто тянуло за язык.

— Но вы развелись?

— То ли вместе, то ли врозь.

— А почему?

— Спроси чего-нибудь полегче.

— А все-таки?

— Прекратим этот разговор!

Машина рыскнула в сторону, за стеклом проплыла растрепанная фигура в фуфайке, с пьяно растопыренными руками. Шурочка крепко ругнулась и, выровняв ход, буркнула:

— Вот народ! Кажется, я понимаю шоферню.

Машина развернулась у калитки. На миг проглянуло солнышко, и сквозь багрянец китайки они рассмотрели омытые дождичком тесовые стены. На крыльце, в глубине сада, появилась женщина и, на ходу повязывая красную косынку, пошла навстречу — тучная, с темным лицом, в кургузом пиджачке и сапогах. Выйдя за калитку и вглядевшись в приезжих, она всплеснула руками:

— Ой батюшки! — и нырнула в приоткрытую дверцу машины.

Шурочка утонула в мощных объятиях хозяйки. Сейчас же выяснилось, что приехали они не совсем вовремя: тете Рае — так звали женщину — нужно срочно в поле. Спустя минуту «Москвич» мчался, петляя в лабиринте мокровато-желтой ржи. Тетя Рая, тяжело ворочаясь в кабине, тискала Шурочку, выглядевшую рядом с ней совсем девчонкой. Извинялась басисто:

— Веришь, только и успела хлебца куснуть. Выбрали вот бригадиршей. Уборка запоздала, дожди. Целый день в разгоне. И мотоцикл, как на грех, сломался. Уж я тебя эксплуатну маленько, потерпи. Вернемся — накормлю…

Шурочка, просветлевшая, с голубинкой в глазах, отмахивалась:

— Да мы ели… Мне самой любопытно поколесить. Не устала я.

— Сразу-то и не признала, ты ли. Один нос торчит, прости господи. Ну, ничего… Вчера в обкоме завод ваш к нам прикрепили. Шефами. Теперь почаще будем видеться. В отпуск — ко мне. Я тебя поправлю: и подышишь, и поспишь, и молочка попьешь. Всякие там курорты — одно баловство…

Юрию передалась общая приподнятость, и он был бы, наверное, окончательно счастлив, обрати на него тетя Рая хоть каплю внимания. Черт знает что она о нем думает: вот, мол, путешествуют на пару. И так далее.

В грузной бригадирше таилась поразительная прыть. За полчаса они успели побывать на двух полевых станах; машину то и дело перехватывали люди — пешие и на мотоциклах — в смятых, выцветших кепках, и всем она отдавала распоряжения.

На крытом току, где жужжал транспортер, выплескивая зерно, и душно пахло влажной половой, тетя Рая журила высокого тощего мужчину с яблочно-выпуклыми скулами:

— Я же просила: провейте дважды, а ты что же, глядишь, Митрофаныч, правая моя рука?

«Правая рука» обиженно зарделся, пощипывая ус. Юрий, чувствуя себя лишним, жалел, что не остался в деревне.

Мужчина сдержанно пробубнил:

— А сушилка на что?

— Это другое, милок! Не вытянет она — урожай вон какой!

Внезапно транспортер, выплюнув остатки зерна, беспомощно остановился.

— Вот, — сказал Митрофаныч, — пять раз на дню эдак.

— Эдак? — передразнила тетя Рая, косясь на двух парней, ковырявшихся в моторе. — Эдак, значит? А кто будет технику изучать, кому курсы организовали?

Парни копались, размазывая пот по щекам, явно не знали, в чем дело, и надеялись, что бригадирша уедет. Но она стояла как гора, скрестив руки на мощной груди. Ждала.

Не выдержав, Юрий подошел к ребятам, заглянул под кожух мотора и попросил ключи.

Снимая шкив, почувствовал, что волнуется, будто и впрямь совершает невесть какой подвиг на глазах притихших колхозников. Наверняка подгорели контакты или щетки, иного быть не могло… Так и оказалось. Чутье электрика помогло. И когда транспортер снова загудел, он поймал на себе цепкий взгляд бригадирши.

— Вот это да! — сказала она. — Мы с вашим заводом поладим. А, Шурик?

И чувствительно похлопала Юрия по плечу.