— Двенадцатое место, проходите.

Подхватив чемодан и сумку, я прошёл в вагон.

— Мама, смотри, негр!

Блин, опять эти дети… Вот неужели они негра никогда не видели? Так и захотелось спеть:

— Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец! — и «ласково» так улыбнуться.

Но, какой бы я ни был мерзавец, делать детей заиками не стоит. Да и песенка эта лишь через четверть века появится.

Я прошёл на свое место и уселся, молясь всем богам, чтобы этот ребёнок не зашёл в моё купе! Вагон быстро заполнялся, и чем дальше, тем больше. Вскоре и всё наше купе оказалось заполненным. На противоположное от меня сидение, тесно прижавшись друг к другу, уселись все остальные пассажиры нашего купе: пожилая пара и мужчина, по виду преподаватель какого-то ВУЗа. Они с удивлением рассматривали меня, но так и не решались заговорить. Я в ответ хмуро смотрел на них, молча сидя в гордом одиночестве на другой нижней полке и ожидая проводницу.

Прошло ещё немного времени, и поезд, наконец, тронулся. Я встал и вышел в коридор, рассеянно глядя в окно. Мимо пролетали полустанки, дома, хозяйственные постройки, машины и люди, столбы и деревья. Мерно постукивали колёса.

— Вы бельё будете брать?

— А? — я непонимающе уставился на женщину.

— ВЫ_БЕЛЬЁ_БУДЕТЕ_БРАТЬ? — раздельно и чуть громче повторила проводница, для наглядности покачав стопкой тряпок в своей руке.

— Да.

— С вас рубль.

Я молча полез в карман и, отсчитав деньги, отдал ей.

— А чаю с сахаром принести?

— Да.

Скрывать своё знание русского я не стал, но старался отделаться короткими фразами.

— А вы в Москву едете? — спросила меня женщина, когда я вошёл обратно в купе.

— Да.

— Вы участник соревнований?

— Нет.

— А вы откуда?

— Африка.

— Ммм, а вы к нам с турпоездкой?

— Нет.

— А…

А вот от дальнейших расспросов меня спасла проводница, резко войдя в купе и грохнув на стол стакан чая в жестяном подстаканнике. Звякнула ложечка об граненый стакан, плеснула вода на стол, чертыхнулся мужчина, а я придвинул чай к себе.

— Маша, ну перестань задавать вопросы гостю нашей страны. Пейте чай, уважаемый негр, — сказал её супруг, дородный дядечка с пышными усами.

— Будете ещё чай заказывать? — тут же бойко протараторила проводница, которая, казалось, сейчас лопнет от любопытства.

— Да. Два.

— Два раза? — переспросила она.

— Да.

— С вас восемьдесят копеек.

Вздохнув, я протянул ей рубль. Достали они тут со своей мелочью! Мне что, полные карманы этих копеек таскать? После чая захотелось спать и, застелив матрас чуть влажной простынью, я полез наверх и под мерный перестук колёс заснул. Разбудил меня запах жареной курицы, солёных огурцов и варёных яиц.

Чихнув, я проснулся.

— Будьте здоровы! — послышался дружный возглас.

— Да, — не стал спорить я.

— Так вы слезайте, пообедайте с нами, а то приедем только вечером. Да и поздно уже. Вы, небось, в гостиницу поедете? Так там не покормят, всё будет закрыто. Слезайте, кушайте.

Ломаться было неудобно, и я спрыгнул с верхней полки.

— А вы по-русски понимаете?

— Да.

— Хорошо, понимаете?

— Нет.

— Ммм, — судя по лицу словоохотливой тётки, она в отношении меня сделала свой вывод: я, как та собака, всё понимаю, но говорю мало и неохотно, — присаживайтесь к столу. Вот огурчики, вот яйца берите, курочку жареную, хлеб тоже. А у вас в Африке есть хлеб?

— Да, — ответил я и полез в свою сумку. Достал оттуда банку шпрот и кусок копченой колбасы, выложив их на маленький столик.

— О, как хорошо в Африке живут! — не сдержал своих эмоций «профессор».

— Да.

Консервы вскрыли, колбасу нарезали, хлеб разобрали и уже было перешли к трапезе, когда муж любопытной тётки решил скрепить знакомство.

— Ну, под такую закуску не грех и выпить! Да и когда ещё с негром пить доведётся? — он лукаво подмигнул мне. — У меня и фуфырик по случаю найдётся, вздрогнем?

Я вздрогнул. Все рассмеялись. Через пару мгновений и небольшой суеты, на столе оказалась поллитровка «Пшеничной».

— Ну, что? За знакомство?

— Да.

— Тебе сколько наливать?

— Нет.

— Нисколько? — удивлённо переспросил меня этот товарищ.

— Нельзя, — разнообразил я свой убогий лексикон.

— Ну, нельзя, так нельзя, — согласился со мной он. — Остальные будут?

— Будут, — ответил «профессор» и подставил свою кружку.

Женщина тоже не стала отказываться. Разлив водку, они выпили и закусили, я просто закусил, они повторили, потом ещё и водка закончилась.

— Эх. Хорошо посидели, душевно.

— Да, — подтвердил я, и все снова засмеялись.

Сходив в туалет, я снова завалился спать и проспал до самой Москвы. Мы, негры, любим проводить так время. Спать да жрать, что может быть лучше? Только женщины.

— А вот и Москва-матушка, — проговорил «профессор». — А вам куда товарищ, в гостиницу?

— Да.

— На такси поедете?

— Да.

— А деньги на такси у вас есть?

— Да.

Уже в полной темноте поезд подошёл к перрону и, постепенно замедляясь, остановился у третьего пути. Все засуетились и, мешая друг другу своими пожитками, заторопились на выход. Я же не спешил. Сейчас все толпятся, а минут через пять-семь можно будет спокойно выйти, чтобы не толкаться чемоданами. Так оно и произошло.