— В Африке негров притесняют, в Америке притесняют, я думал, что в Советском Союзе по-другому относятся, но нет: прямо передо мной захлопнули кассу! Это же дискриминация! Я так мечтал попасть в вашу страну победившего коммунизма, но вместо того, чтобы знакомиться с великим историческим прошлым СССР, я вынужден постоянно стоять в очередях. И ладно бы за бесплатными благами, но ведь за всё приходится платить деньги, а иногда и здорово переплачивать. Как же так?

Мужчина выслушал мою тираду, поморщился и, схватив трубку телефона, набрал короткий номер.

— Валентина, зайди, проблема есть. Присаживайтесь, — указал он мне на соседний стул, — сейчас всё решим.

Через пять минут вошла довольно интересная молодая женщина и недоумённо посмотрела на меня.

— Валентина, смотри, тут у нас гость. Ему надо уехать завтра в Москву, а он никак билет купить не может. Разберись, помоги и доложи.

Женщина развернулась и с откровенным любопытством посмотрела на меня.

— Ну, пойдёмте. Билет стоит двенадцать рублей пятьдесят пять копеек.

— Без проблем, — ответил я, вызвав у женщины ещё большее удивление чистотой своей речи.

— Ладно. Давайте свой загранпаспорт и деньги.

Я полез в карман куртки за документами, вынул их и протянул женщине. Она махнула мне рукой, и я вышел вслед за ней из кабинета начальника. Подойдя к кассам, Валентина нырнула в служебную дверь, а я остался ждать её снаружи. Минут через десять она вышла и вручила мне мои документы и билет на завтрашний рейс. Поезд отправлялся в десять часов утра.

— А вы откуда, товарищ? — решилась она на вопрос.

— Из Эфиопии.

— Ааа, — протянула Валентина, — а я из Кирова.

— Тоже неплохо.

— А у вас там жарко?

— Очень.

— А у нас всё время холодно: и зимой, и даже летом.

— Зато у вас кожа белая, а у меня почти чёрная.

— Ммм, — растерянно промычала женщина, не зная, что сказать. Да и надо ли говорить?

— Спасибо вам и до свидания!

— До свидания! — отозвалась она, и я ушёл.

Выйдя с вокзала, направился сразу в магазин. Время уже близилось к вечеру, и я боялся, вдруг тётки решат, что я не приду, и прикарманят себе деньги? Нет, конечно, это не Африка, но всё равно, мало ли. Однако на вокзальной площади моё внимание привлекла небольшая кучка людей.

— Кручу, верчу, запутать хочу!

О, напёрсточники. Мной овладело любопытство, и я подошёл ближе.

— Кручу, верчу, ставки делать хочу! — зазывал народ усатый «джентльмен» в огромной кепке, ловко гоняя маленький шарик меж трёх бумажных стаканчиков. — Первый проигрыш не считается, второй тоже, а выигрыш всегда пожалуйста.

К нему подходили, делали ставки и уходили чаще всего уже без денег. Поодаль, дымя сигаретами «Родопи» или «Опал», не знаю, стояли два крепких парня. Невольно вспомнилась надпись на заборе: «Кури опал, чтоб хрен опал»…

— Подходи, подходи! Не боись и не журись, за халяву поборись! — с сильным акцентом вещал шулер явно заученные наизусть фразы.

Постепенно вокруг него образовалось довольно плотное людское кольцо. Многие стояли и просто смотрели, пытаясь понять, куда исчезает шарик. Кто-то рисковал и через несколько партий расставался со своими деньгами. Но были и актёры, что подыгрывали шулеру. Впрочем, о наличии целой «труппы» подставных игроков никто из окружающих напёрсточника простофиль даже не догадывался. Всё как обычно.

— О, негр! Сыграешь?

— Ноу андестэнд.

— Так мы научим! Вот смотри, — и шулер быстро заюзал стаканчиками по деревянной доске.

Я кивнул, а потом, ткнув в него двумя растопыренными пальцами и переведя их на свои глаза, жестами изобразил, чтобы при этом он смотрел в мои глаза.

— Типа думаешь, что пересмотришь меня и помешаешь? Да, давай.

Трёшка перекочевала в руки шулера, и он, не отрывая от меня взора, приступил к своим простым движениям. Присев напротив него, я буквально впился в его хитрые глаза своими чёрными глазами. Пару секунд он воспринимал наше противоборство взглядами спокойно, однако вскоре занервничал.

— Всё, смотри и угадывай! — проговорил он и попытался оторвать свой взор, но тот не отрывался.

Мне было дико интересно: какие эмоции он сейчас испытывает? И я чуть ли не сверлил его глазами, словно желая дотянуться до головного мозга. Наши взгляды плотно переплелись, сцепились и, как он ни старался, отвести свои глаза от моих у него не получалось.

— Прекрати, сука! — шулер сел на жопу, невольно вырвавшись из-под моих «чар». — Ты что сделал? — проорал он, сидя на заднице.

— Ноу андестэнд, — пожал я плечами и, пользуясь тем, что он перемешал стаканчики, быстро перевернул все три.