— Ты что твори-и-ишь! — Меня жутко затрясло.

— Молчи и не дергайся, — прилетело мне в ответ.

Мысленно разразившись бранной речью, закрыла глаза, потому как сил больше не было видеть, как оно все мелькает перед моим лицом. Такого страха я давно не испытывала. Кажется, у меня появилась новая фобия.

Чего нам на прогулку в ландо не поехалось?!

Удобно, комфортно и зад без синяков.

Лошадь снова свернула.

— Хэил! — завизжала я.

— Тише, — раздалось совсем рядом, — уже почти все.

— Что все? — У меня перед глазами расползались красные круги. — Спаси меня, пожалуйста-а-а!

— Успокойся, огонек, я же здесь!

Генерал тяжело дышал, его голос стал ниже и более хриплым, что ли. Приоткрыв один глаз, повернула голову. Он действительно скакал рядом. Серьезный, бледный, лоб в испарине, тонкие губы сжаты так, что побелели.

Он снова вынудил мою лошадку свернуть!

"Мы скачем кругами" — наконец до меня дошло.

Ну как дошло, просто ветка над головой больно знакомая промелькнула.

Не знаю почему, но это успокоило. Видимо, бравый генерал действительно понимает, что делает.

Наконец-то бег моей «зашуганки» замедлился.

В какой-то момент я моргнула и поняла, что поводья выскользнули из рук.

— Стоять! — рявкнул Хэил и ход облаков перед глазами замедлился. — Стой!!! Стой!!!

Лошадь замерла. Не успела я возликовать, как кто-то схватил меня за руку, за талию и мое тело стремительно поползло в сторону.

Еще мгновение и я оказалась в седле Хэила верхом на генерале.

— Все хорошо, моя девочка, — прошептал он мне в волосы, прижимая к груди. — Все нормально.

— У меня все болит, — пожаловалась я расчувствовавшись, — и страшно. Она так бежала, я думала упаду.

— Ну кто бы тебе дал упасть, Айла! — Меня сильнее сжали и, кажется, поцеловали в волосы.

Ощутив себя в безопасности, я обняла генерала и принялась делать то, что умела лучше всего — жалиться!

— Там такие ветки были здоровые, Хэил! Все мелькало, перед глазами рябило. А она все бежала и бежала...

— Ну все. Все! — Тяжелая мужская рука прошлась по спине, спустилась на бедро, пригладила его. Нашла мою ладонь и...

— Что это у тебя, Айла?

Упс!

Он поднял мою руку, в которой осталась зажатой рогатка. Я так и не выпустила ее.

— Э-э-э... Тут так вышло... — Я спешно подбирала слова, чтобы хоть как-нибудь выкрутиться.

— Ну, что ты стрельнула в зад своей кобыле, чтобы я тебя спас — это вряд ли. Хотя я был бы весьма польщен. — Грудная клетка Хэила заходила ходуном. Он нагло хохотал надо мной. — Так в кого летел снаряд и что пошло не так, солнышко? Или все ради меня!

— Нет! — Я яростно замотала головой. — Я хотела в Надию, а попала в... кабана.

— В Ульви?! — Хэил приподнял бровь. — Надеюсь, зад брата не пострадал?

— Нет же! — Я почувствовала, как начинает гореть от стыда лицо. — В настоящего кабана! Он в кустах был. — Сглотнув, несколько раз моргнула, приходя в себя. — Пить!

— Сейчас, огонек. — Перед моим носом появился бурдюк. — Давай делай глоток и рассказывай, как тебя так угораздило и кто надоумил? Надо же, они там кабана со сворой ищут, а ты его с рогатки подстрелила!

— Угу, — промычала я и, припав к воде, наслаждалась ее вкусом.

— Айла? А я жду ответы.

Хэил, улыбаясь, заглянул мне в глаза.

— Кто надоумил не скажу! — Я вернула ему бурдюк. — Но я...

— Промахнулась? — подсказал он.

— Нет! — Я икнула, испуг проходил.

— Хм... все интереснее. Так в кого ты стреляла, если не промахнулась?

— Я не промахнулась, а передумала! — Мои щеки просто горели. — Опасно же! А вдруг Надия бы сломала себе что-нибудь!

— Хорошо, что ты не сломала, бедовая моя! — Хэил обхватил мою голову ладонью и прижал к себе. — Никогда в таких ситуациях не откидывайся назад, да еще и так сильно.

— Да у меня как-то времени и возможности не было продумать красивую позу, — пролепетала я. — Не до того было. Там кабан, Хэил!

— Где? — усмехнулся он.

— В кустах! Я хотела выстрелить, натянула рогатку. Но передумала и косточка полетела в заросли. А потом он, как выскочит!!! Страшный, визжит!

— Я бы тоже визжал, если бы в меня этим запустили. — Генерал тяжело вздохнул и забрал мое грозное оружие. — Лучше это будет у меня, Айла. Все чаще думаю, хорошо, что моей судьбой озаботился лишь отец, не привлекая родню. Страшно представить, что стало бы, займись мной ты, огонек! До храма живым бы не дошел!