Джаскиллион выглядел пораженным.

– Но облагать налогом священную дань равносильно вмешательству в правосудие Жизнетворца, - возразил он.
– Какой король решится на такое святотатство!

– Наш священный долг - не подвергать короля искушению, - сказал Френнелеч.

Архидьякон несколько секунд изучал лицо Френнелеча.

– Но я вижу, ты не для того пришел, чтобы говорить о таких делах. Что тебя тревожит?

– Лумиане, - ответил Френнелеч.
– Я не могу верить им, но не могу и приказать своим инквизиторам кислотой и огнем испытать их корпуса, чтобы убедиться в их правдивости. Однако мы не можем позволить, чтобы решения принимались по капризам этих неземных существ, чьи мотивы и представления об истине так же неизвестны нам, как и дальняя сторона неба, о которой они говорят.

Джаскиллион посерьезнел.

– Этот вопрос занимал и мои мысли, - признался он.

– И какие ответы ты нашел?

Джаскиллион помолчал немного, выбирая слова.

– Когда король становится слишком силен, обычно наступает время пересматривать божественные непостижимые замысли Жизнетворца, - сказал он наконец.
– Было бы ошибкой именно сейчас приносить Картогию в жертву.

– Я согласен: сейчас не время отказываться от любых союзников против Эскендерома. Но наше вторжение началось, армия Клейпурра будет разгромлена и рассеяна. Что в таком случае может спасти Картогию?

– Между нашей армией и Клейпурром находятся васкориане, и они также имеют лумианское оружие, - заметил Джаскиллион.
– Если они по нашему тайному приказу объединятся с Картогией, их объединенных сил хватит, чтобы продержаться, пока Серетгин не мобилизуется и не выступит против Кроаксии.

– А что могут сделать орды Серетгина против дьявольщины лумиан, которая опрокинула даже хорошо подготовленные отряды Клейпурра? презрительно спросил Френнелеч.

– Многое, если они тоже будут вооружены оружием лумиан, - ответил Джаскиллион.

– Это какая-то глупая шутка? Мы не можем верить предводителям Серетгина и допустить их к нашим переговорам с лумианами.

– Конечно, нет.

– Но кто же тогда предоставит им оружие лумиан?

– Мы... тайно. И после поражения и смещения Эскендерома серетгинцы в благодарность поддержат твое требования об установлении единого архиепископства в объединенном государстве Кроаксии и Серетгина.

– Гммм...
– Френнелеч явно заинтересовался.
– А также Картогии, когда Серетгин восстановит свои законные права над ней, - сказал он.

– Совершенно верно. А если мы сумеем добиться, чтобы непосредственные переговоры с лумианами шли только через нас, король Серетгина будет более, чем Эскендером, склонен поделиться своей властью в новой империи.

Френнелеч слегка улыбнулся.

– Несомненно, наше право служить посредниками между высшей формой разума и простыми робосуществами неоспоримо, - сказал он.

– Воистину так.

Френнелеч снова перешел на деловой тон.

– Но можно ли вовремя вооружить и мобилизовать Серетгин?

– А сколько потребовалось Кроаксии для вооружения и мобилизации?

– Какую причину начала войны с Кроаксией укажет король Серетгина?

– Защита братьев-васкориан, которых использует для своих незаконных притязаний Эскендером.

– Гммм... пожалуй, эта причина станет более убедительна, если васкориане перейдут на сторону Клейпурра.

– Совершенно верно. И хорошо известно, что Клейпурр противник всякого преклонения.

– Примет ли Клейпурр помощь васкориан?

– Лумиане его покинут; армия его будет разбита, так как у него не окажется такого оружия, как у васкориан; угроза нависнет над всем его народом. Примет.

Тут снаружи послышались торопливые шаги, за дверью зазвучали голоса. В дверь постучали.

– Кто там?
– спросил Френнелеч.

– Келлесбейн, о прославленный. Он послан Чросчанором с важными новостями о событиях в городе.

– Пусть войдет, - сказал Френнелеч страже. Келлесбейн вошел и закрыл за собой дверь. Выглядел он обеспокоенным.

– В чем дело?
– спросил Френнелеч.

– Грурк, слышатель, снова появился, - сказал Келлесбейн.
– Он называет себя Просветителем, он въехал в город на паровом осле и проповедует слова, как он утверждает, самого Жизнетворца. Его окружает все увеличивающаяся толпа, отовсюду ведут слепых, глухих и калек. Толпа движется на центральную торговую площадь. Грурк сказал, что там произойдут большие чудеса и будет явлено откровение.

Джаскиллион встревоженно вскочил.

– Что еще произошло?
– спросил он.
– Видели ли драконов в небе? Келлесбейн не был среди тех, кто знал подлинную природу экипажей лумиан.

– Не в Пергассосе. Но Грурк говорит об ужасных происшествиях в Меракасине: вся армия Картогии отвергла путь войны, оставила оружие в пустыне и возвращается сюда, чтобы распространять новую ненасильственную веру всемирного братства.

Френнелеч про себя застонал. Это может означать только одно: лумиане решили поддержать Эскендерома и представить его марионетку Грурка чудотворцем.