Сегодня Лена спешила домой, окрыленная надеждой. Только сейчас она поняла тонкий намек Фаины Марковны, поэтому помимо продуктового магазина заскочила еще и в аптеку. Волнуясь до такой степени, что начала заикаться, она с трепетом выбрала из предложенного фармацевтом ассортимента несколько пачек тестов на беременность. Работница аптеки сначала посмотрела на девушку немного удивленно, а потом и вовсе улыбнулась, когда на лице девушки появилось такое мечтательное выражение, что она не с первой попытки смогла открыть входную дверь. Лена обернулась и хихикнула вместе с фармацевтом, словно они две подружки и их связывает один ма-аленький секрет.

Вбежав в квартиру, Лена не раздеваясь, влетела в санузел, решив не тянуть с проверкой. Ожидая результат, она металась по замкнутому пространству, боясь смотреть на три разных по виду полоски, лежащих на краю ванны. Когда положенное время, по мнению девушки, истекло, она опустила взгляд на полоски. На всех трех четко проступали две ярко-розовых черточки, указывая на положительный результат. Лена дрожащей рукой взяла их с гладкой поверхности и, словно сомнамбула, вышла из ванной комнаты. В коридоре стояли обе взволнованные старушки, которые с надеждой в глазах смотрели на девушку.

— Что?

— Ну как? — они настолько синхронно задали свои вопросы, при этом волнуясь не меньше самой девушки, что Лена не стала их томить. Ее губы растянулись в счастливой улыбке, а она сама смогла только пропищать:

— И-и-и…

— …положительно…

— …гляди, все три, — перебивая и толкаясь, они склонились над протянутой ладошкой Лены, на которой лежали все три теста.

— Девочка моя, поздравляю, я так рада, — прижимая к себе девушку, произнесла Фаина Марковна. — Ты заслужила это! Надо немедленно позвонить твоему мужу, хватит откладывать. Теперь будем за тобой приглядывать в три раза тщательнее…

— Спасибо, Марковна, спасибо, — прошептала Лена, обнимая обеих сестер. — Вы просто не можете представить, насколько я счастлива…

— А что за… за сча-астье те-е-бе при-а-вали-ило? — в небольшой коридор въехал на инвалидном кресле ее отец. Борис Николаевич смотрел хмуро, в его взгляде читалось раздражение, но сейчас даже это не могло огорчить и расстроить Лену. — Те-е ве-есе-ло-о? А я-а в…в к-кре-есле? Си…ижу-у в э…эти-их сте-ена-ах.

— Пап, ты чем-то недоволен? — немного резко спросила Лена, останавливая жестом руки его протест. Пожилые женщины застыли на своих местах, понимая, что давно зреющий конфликт, сейчас может вылиться в грандиозный скандал. — А, может, ты недоволен тем, что находишься сейчас в заботливых руках Фаи и Таи, которые, между прочим, еще и развлекают тебя целыми днями? Может, следовало оставить тебя в той палате, где ты лежал сутками, когда тебя и кормили через раз…. Ну там понятно, таких как ты там много, пока санитарки всех обойдут. А тут и покапризничать можно, верно?

— Я-а, не-е…

— Леночка, не надо, нам совсем не сложно, — вступилась за ее отца тетя Тая, пытаясь успокоить девушку и увести ее из коридора на кухню. Фаина тоже подошла к коляске Бориса и попыталась откатить ее назад в комнату.

Мужчина уже заметил разгоравшийся в зеленых глазах огонек ярости и понял, что зашел слишком далеко. Поняли это и женщины, когда Лена, сжимая руки в кулаки, шагнула к отцу.

— П…про-а-сти-и, — с трудом выдавил он.

— Простить? Простить?!!! Не-эт, для тебя это будет слишком просто, — совсем разъярившись, ответила ему дочь, склонившись к лицу отца и упираясь руками в подлокотники кресла-каталки, — нет, папочка, я никогда не прощу тебя за то, во что ты превратил мою жизнь, мое существование в своем доме. И того, еще… — она судорожно сглотнула, пытаясь не дать слезам пролиться из глаз, чтобы не показать свою слабость, — еще не родившегося малыша, который погиб по твоей вине я тоже никогда тебе не прощу. И не забуду. А, если ты думаешь, что находясь сейчас здесь, с тобой, я делаю это по доброй воле, то ты ошибаешься. Сейчас я действую так, как мне велит мой разум… и совесть. И, поверь, едва тебе станет легче, едва ты встанешь на ноги, все вернется на круги своя. Не я первая отказалась от тебя, как от отца. А ты — от дочери!

Лена развернулась к нему спиной и прошагала в гробовой тишине на кухню, где упала на стул, прикрыв веки руками. «Ну, вот, сказала и сама расстроилась, — укорила она себя. — Что стоило промолчать?»

— Что вам стоило промолчать? Так нет, везде свое слово вставите, — долетел до ушей девушки гневный шепот Фаины Марковны, а следом невнятное мычание отца. — Не видите, что ли, что девочка из сил совсем выбилась, потакая вашим капризам? Ей иногда даже поесть некогда…

Лена устыдилась своего поведения, но не произнесла ни слова, только сильнее сжала в руке заветные три полоски теста. В фильмах частенько показывали, как счастливые будущие мамочки дарили заветные полоски в красивом оформлении, сообщая счастливым (или не очень) будущим отцам о заветной беременности. А как она сообщит своему мужу об этом? Будет ли он рад?

— Успокойся, девочка, — тихо произнесла Таисия, присаживаясь рядом с ней на табуретку, — все наладится. И мужу своему скоро сообщишь, обрадуешь его. А на отца ты внимания не обращай, мы, старики, такие. Чуть что не по нашей воле, то и обиды высказываем. Хочешь, чайку тебе заварю, с мятой? — ласково спросила она, дотягиваясь до чайника.

— Ты-ы… ре-е-бё-нка…а ждё-ёшь? — тихо протянул Борис, посмотрев на дочь. Его светло-голубые глаза странно сверкнули. Словно… словно в них зажглась…надежда?

Лена резко повернулась, что на секунду ее голова снова закружилась, но справившись со слабостью, гневно прищурилась, глядя на отца. Она не успела ничего сказать, когда он, с трудом выговаривая слова, продолжил:

— Я-а со…ожа-але-юу, чт…о то-огда-а… ты-ы по-от…ее-ря-ал-а…ко-ог-да-а уда-рил те…те-бя. Про…о-ст-и… я-а… бы…ыл в… я-а-ро-сти-и…

Лена пристально смотрела в глаза отца, видела, что ему сложно давались эти слова не только потому, что он с трудом пока говорил. Сейчас он переступал через свою гордыню, признавая, что своими действиями сам отдалил от себя дочь, сам отказался от нее.