— Мама, но это неправда, — ужаснулась Лена, отпрянув от матери, — ты… как ты могла поверить?

Саша прижала руки к губам, замерев в немом удивлении. Присутствующие мужчины мрачно молчали, видимо, вся эта ситуация не была секретом для них.

— Не хотела, но поверила, — сглатывая подступившие слезы, прошептала Алина, — до сих пор корю себя за то, что сдалась тогда, не нашла тебя, не поговорила. Если ты не сможешь простить меня за это, то я пойму…

— Элен, — неожиданно мягким голосом заговорил Алекс Нивэ, — позвольте мне продолжить и изложить те моменты, которые мне были очевидны, как наблюдателю со стороны. Для нее до сих пор болезненны эти воспоминания. Дорогая, успокойся, выпей воды, — он протянул стакан с водой, который ему передала Саша, и Алина благодарно кивнула. — Так вот. Когда я прибыл в Россию через два месяца, как мы договаривались с Алин, в аэропорту меня встретила вовсе не она, а мужчина с двумя, как у вас говорят, «мордоворотами», — неожиданно на чистейшем русском выговорил этот статный красавец, что Лена и все присутствующие невольно заулыбались. — Мне посоветовали «убраться» обратно и забыть Алин. Грозили «переломать позвоночник», «увезти в лес и прикопать», я как воспитанный человек, не стану перечислять всего, чтобы не выглядеть жалко, — улыбнулся он, а Лена смутилась. Неужели отец опустился настолько, чтобы угрожать расправой незнакомому мужчине? — Я смог разыскать Алин, она была в ужасном состоянии, почти обезумела от горя. Я обратился за помощью к своему старинному другу, он жил в Москве и помог нам противостоять вашему отцу. Мы нашли адвоката, который помог нам признать часть документов недействительными и надавить на господина Антонова. С трудом, но мы нашли способ, вот только сообщить, где вы находитесь, он отказался наотрез. Увы, но признать отказ от родительских прав, что подписала Алин, недействительным нам не удалось. Ей пришлось смириться, когда ваш отец сказал, что вы по-прежнему не хотите видеть мать и даже показал запись на телефоне, где вы говорите об этом. Теперь понятно, что она была фальшивой, — горько усмехнулся он, заметив, что Лена возмущенно посмотрела на него, не успев ответить.

— Мам, прости, что подумала о тебе плохо, — повинилась девушка, обнимая мать, — я не знала, что отец делал такое. Он ни слова не сказал, просто увез меня и на год оставил в закрытой частной школе в Москве. Мне даже телефон выдали новый, с запретом на звонок по твоему номеру. Я попыталась однажды набрать, потом мне пришлось неделю сидеть в комнате под замком и без ужина, когда я вернулась на каникулы. Только рисование спасало, — устало улыбнулась она, а Алина прижала к себе дочь, — что было дальше, мсье Нивэ?

— Мы улетели во Францию, — тихо продолжила Алина, кивая мужу, — зарегистрировали брак в посольстве, чтобы мне быстрее выдали визу. Да, это было похоже на бегство, а еще предательством по отношению к тебе, но тогда это был единственный выход. После той видеозаписи, я, правда, была уверена, что ты не простила меня. Борис сказал, чтобы я не смела даже напоминать о себе, иначе мне… со мной и Алексом может произойти что-нибудь неприятное, — губы Алины Нивэ сложились в грустной улыбке. Было видно, что ее сильно подкосило долгое расставание с дочерью, но надежды на встречу она не теряла.

— Ужасно, — выдохнули синхронно девушки.

— Все, что мне оставалось, так это узнавать о тебе через Фаину Марковну. И то не часто, чтобы не навредить пожилой женщине.

Лена отстранилась от матери и уронила лицо в ладони. Все, что рассказали здесь мама и ее муж, было ужасно, через что им пришлось пройти, чтобы быть вместе. И даже после угроз отца, Алекс Нивэ не испугался трудностей и не отказался от любимой женщины. Помогал, делал, что мог, а вот она, Лена, приняла все объяснения отца, не пыталась докопаться до причин, просто смирилась, фактически отказалась от матери. Отец показывал Лене документ, подписанный отказ от родительских прав, тогда ее действительно обидело, что мать уехала и бросила ее. Она даже не помнила, что наговорила в пылу обиды, возможно, и запись, показанная маме, была сделана в тот же день. А потом Фаина шепнула ей, что случайно подслушала разговор отца и его юриста, где они обсуждали, что заставили Алину подписать документы, чтобы отец не платил бывшей жене алименты. В тот момент Лена готова была бежать в кабинет и выяснять у отца правду, но Марковна быстро объяснила девочке, что будет тогда и с самой Леной, и чем аукнется это ее матери. Лене пришлось смириться и жить дальше с отцом, мечтая, что однажды, когда вырастет и станет независимой от него, встретит маму и попросит прощения за то, что не смогла жить с ней все эти годы.

— Прости меня, мама, прости, — шептала она, — я не знала, ничего не знала… не хотела знать.

Алина крепче прижала к себе дочь, словно боялась, что она снова исчезнет из ее жизни. В гостиной повисла звенящая тишина.

— А как вы поняли, что Элен здесь? — раздавшийся голос Филиппа, прервал тягостное молчание и заставил Лену вздрогнуть от неожиданности. Она обернулась к нему, но не успела ничего спросить.

— Я узнала работу дочери, — улыбнулась в ответ Алина Нивэ. — Я сама научила Лену, как нужно правильно подписывать свои работы. Так, как это делают только художники. И хотя они были представлены на отборе под именем Элен Матвеевой, я сразу заметила ее настоящую подпись — Лена Лебедь. Она так подписывает свои рисунки еще со времен школы, когда только начала рисовать. Затем я узнала, где живет моя дочь во Франции, и в этом мне помог Алекс. У него… есть связи, и мы узнали, что Лена приехала погостить к своим… родственникам во Францию, — с легкой улыбкой проговорила Алина, глядя на смущенную дочь с любопытством.

Лена с благодарностью посмотрела на человека, который любит ее маму и помог ей в те времена, когда она осталась совершенно одна. Девушка робко протянула руку и сжала ладонь мужчины, протянутую в ответ. Его карие глаза светились теплотой и участием.

— Благодарю, от всего сердца благодарю, мсье Нивэ, — искренне произнесла она, — за все, что вы сделали для мамы…и меня.

— Просто зовите меня Алекс, Элен, — улыбнулся в ответ этот почтенный господин, — я с радостью приму вас в нашем доме. И ваших новых родственников тоже буду рад видеть.

— Думаю, за воссоединение семьи нужно выпить, — потирая ладони, весело произнес барон, молчавший весь разговор. На секунду в гостиной повисла тишина, а потом ее разорвал дружный смех.

— Лена, ты можешь остаться с нами, — тихо произнесла ее мама, но Лена заметила, что ее слова услышала Сандра. По напряженной улыбке золовки, девушка поняла, что та уже обдумала этот вариант и ждет только решения Лены. Девушка покачала головой в ответ.

— Мама, мне бы очень хотелось остаться здесь, с тобой, — осторожно произнесла дочь, — но там меня ждет муж и его эксцентричный дядюшка, тоже мечтающий познакомиться с новой родственницей, — она улыбнулась, заметив, как заметно расслабилась Сандра. — И эти люди тоже сделали для меня много, и я не могу подвести их.

Мать погладила Лену по щеке и грустно улыбнулась.

— Ты выросла, — печально улыбнулась Алина, — сколько же я пропустила… Долг перед семьей — несомненно, важно, но мне хотелось бы услышать сейчас от тебя другое. Только ли долг заставляет тебя вернуться к мужу?

— Мы обязательно наверстаем упущенное время, мама, — Лена все еще робко обнимала мать, — и нет… не только долг требует моего возвращения. Я сама хочу узнать своего мужа поближе.

Лена говорила тихо, но смотрела только на золовку. Последние ее слова Сандра тоже расслышала.