Мигом выбираюсь из кровати, надеваю джемпер и джинсы. Приглаживаю тонкие светлые волосы пятерней, выбегаю из комнаты.

Крики становятся слышнее с каждым шагом, который приближает меня к кухне. Уже и голоса различимы – мамин и папин.

Через слово слышу имя сестры «Наташа».

Сердце замирает на мгновение, затем начинает быстро биться.

Влетаю на кухню и столбенею.

Мама сидит заплаканная за пустым столом. Ничего здесь не жарится и парится к завтраку. Папа пытается вновь и вновь дотронуться до ее кудряшек, пригладить их. Но при каждой попытке получает лишь гневный взгляд.

– Что-то случилось? – тихо спрашиваю у родителей.

Папа резко поворачивается ко мне спиной, укладывает сырые сырники на сковороду, включает плиту, наигранно увлеченно готовит завтрак.

– Мама, – присаживаюсь на соседний стул. – Что с Наташей?

– Всё в порядке!

– Как же в порядке? Сначала она попросила не приезжать к ней на празднование восемнадцатилетия в училище, затем перестала звонить. Ни мне, ни Лере не пишет эсэмэски. Если она обиделась на тебя, причем здесь мы? – шиплю рассерженной кошкой.

Мама втягивает мой запах ноздрями, на миг вспоминает обо мне.

– Курила?

– Нет! Я что больная, себе внешность портить! – вру, выкручиваюсь.

Через мгновение мама забывает обо мне. Снова погружается в свои мысли, разглядывая широкую спину папы.

– Демид, мы немедленно едем в хореографическое училище. Надо поговорить с этим ее партнером. Он единственный может знать, почему Наташа так поступила с нами всеми.

– Как она поступила? – почти кричу, покрываясь испариной. Не нравится мне всё это.

– Наташа бросила училище, вышла замуж и укатила с мужем на Кавказ, – выдает папа, не поворачиваясь ко мне спиной.

– Моя Наташенька вышла замуж, не позвав на свадьбу сестер? – Оседаю на стул. Кручу в руках кудрявую прядь своих волос (завиваю, чтобы быть похожей на маму). – Она бросила мечту стать балериной?

– Да, – еле слышно выдыхает мать. – Сегодня звонил ее муж, после него Ваня позвонил, подтвердил слова.

– Что говорит Наташа?! – ору на весь дом так громко, что прибегают братья. Пацаны забиваются в угол, откуда глазеют на меня как кролики на удава.

– Не ори! – приказывает отец. – Бабушку с дедушкой испугаешь!

Беру себя в руки, замолкаю.

– Я еду с вами! – заявляю родителям.

– Нет! Останешься с близнецами! – пытается командовать мать.

– С какой радости? Они уже взрослые, баба и деда как-нибудь управятся с ними. А я должна быть там! Ванька вам правду не скажет, если его запугали. А мне он не посмеет соврать.

Через час вместе с родителями едем в училище. Ваня встречает нас в холле. Впервые вижу его живьем, до этого видела лишь по скайпу.

– Ваня, скажи нам, когда она уехала?

– Накануне дня рождения. Сказала, что хочет встретить праздник с любимым.

Папа хмурится, а мама злится на Наташу за неповиновение. Я же разглядываю парня – он странно себя ведет. Оглядывается по сторонам как затравленный зверек. Чего-то или кого-то боится.

Кусает губы, дергает правым плечом.

Хмурюсь как папа, не нравится мне это всё.

– А когда сказала, что не вернется? – влезаю в разговор взрослых.

– Вчера ночью звонила, извинялась, что подставила с Жизелью, но вернуться не может.

Вот как! Ната позвонила Ване, но не мне и Лере. Это не похоже на нее совсем.

– Ты видел этого ее жениха хоть раз?

– Никогда! – с готовностью выпаливает Ванечка. – Думаю, я всё сказал, что знал. Мне пора.

Родители не успевают даже поблагодарить парня за помощь, как он разворачивается и поспешно ретируется от нас.

– Пять сек, – прошу у мамы с папой. Бегу за парнем, догоняю, ловлю за руку. Держу его тонкую крепкую руку в своей. Гляжу в пустые светлые глаза.

– Ваня, послушай, возможно, Наташа сейчас в большой опасности, если ты кого-то покрываешь, это может плохо для нее закончиться. Пожалуйста, скажи правду.

Парень отрицательно мотает головой, злюсь на него. Но потом понимаю, что он не отпускает мою руку, а наоборот с усилием ее сжимает, подавая знак.

Повторяю свои слова:

– Наташенька может быть в огромной опасности…

Ваня сжимает мою руку.

Ясно!

– Возможно, сестра вышла замуж и нам не о чем беспокоиться?

Парень не жмет мне руку, ослабил хватку. Сигнала нет. Значит, это неправда!

– Кто бы мог знать, где сестра? – закидываю очередной вопрос.

Не жмет руку, не знает. Плохо, очень плохо!