Шрифт:
Эмоции настолько новые и взрослые, что немного пугают меня. Если бы сейчас рядом со мной были мама и сестры, я бы поделилась с ними, и всё стало бы ясно-понятно.
Но вокруг меня нет друзей…
– Ты долго? – в комнату заглядывает сама Лилия.
– Прости, задумалась, – прихрамывая, иду на выход.
– Что с тобой? – шипит мне в спину.
– Старая травма. Прости. – Прошу прощения у девочки за больную ногу, также, как Белла Свон из Сумерек просила прощения у вампиров за собственную кровь, пролитую в их доме.
– Стой здесь, – приказывает мне девчонка, и исчезает в дебрях длинного коридора. Возвращается через две минуты с ярким тюбиком в руках. – Мажь ногу! Бабушка так делает, через пять минут боль как рукой снимает.
– Спасибо, милая, – ласково смотрю на девочку.
– Не для тебя стараюсь, – огрызается на меня, смотрит колючкой, – сегодня дядя Назар приезжает. Бабушка хочет встретить старшего сына как положено. Надо готовить много. Ты будешь лапшу кромсать!
– А-а! Понимаю.
Вот значит как! Малявка решила вылечить меня, чтобы использовать!
Наношу гель на больную ногу, втираю. Облегчение приходит через мгновение.
Отдаю тюбик девочке, и под конвоем иду на кухню.
Сегодня увижу брата Амира. Интересно, где сам Амир?
Заходим на кухню. Здесь уже полным ходом идут работы. Камилла колдует над плитой. В кастрюльках что-то урчит, жарится, варится, парится. Женщина в платке сейчас больше похожа на ведьму, колдующую над зельями. Усмехаюсь сравнению.
Она бросает на меня жесткий взгляд. Я тут же напрягаюсь, вся сжимаюсь в пружинку.
– Лейла, накорми мачеху, – внезапно подобревшим голосом приказывает внучке.
Сажусь за стол, рядом с Зехрой и Зухрой, играющими с малюсеньким куском теста.
– Ешь, – передо мной ставят тарелку с мясом и картошкой?
– Я не ем тяжелую пищу по утрам, – шепчу едва слышно.
– Маржа (русская), – шипит Камилла, глядит на меня так странно, будто хочет вывернуть наизнанку.
– Что она сказала? – спрашиваю у малышек.
– Чтобы ты всё съела до последнего куска мяса. Пока не поправишься, чтобы родить Амиру здоровых мальчиков -наследников, будешь так питаться! – переводит мне Лиля.
– Так много сказала? Это что-то типа одного китайского иероглифа, обозначающего, целое предложение?
– Да, – ухмыляется Лейла.
Запихиваю в себя мясное блюдо, запиваю чаем с медом. Гляжу на двойняшек, пытающихся чего-нибудь слепить из теста. У них ничего не выходит. Девчонки явно расстроены.
На автомате беру кусок теста из их рук, леплю колобка с глазками, ножками, ручками.
Обе счастливо смеются, чем привлекают к нам внимание Лили и Камиллы, стоящих спиной к столу.
– Я так понимаю, ты поела? – свекровь дарит грозный взгляд. – Берись за лапшу.
С ужасом смотрю на огромный кусок теста и шаблон – малюсенькие тоненькие полоски лапши, нарезанные Камиллой.
– Я так не смогу! У меня не получится, – чуть не плачу.
– А ты «смоги», иначе опозоришь Амира перед старшим братом!
Глава 18
Амир
Забираю брата на вокзале в Адлере.
Жмем друг другу руки, глядим неотрывно в глаза. Первым не выдерживает Назар, крепко обнимает меня, хлопает по спине.
– Амир, как же ты изменился за это время.
– За какое?
– Пока не виделись.
– Стал лучше или хуже?
– Повзрослел!
– Постарел?
– Ты все тот же, выворачиваешь слова так, как удобно тебе.
Разглядываю Назара с удивлением. Он сильно изменился.
Одет по-другому, ведет себя иначе. Пытается казаться лощенным и выделяется на моем фоне дороговизной одежды.
Мы погодки, вместе росли, вместе стремились к чему-то. Все делали вместе, пока судьба не разделила нас, не сделала на время врагами.
Но время ушло, Лейла ушла… теперь нечего делить.
– Как тебе Сочи? Не жалеешь о переезде?
– О чем жалеть? После смерти Лейлы Казань давила на меня, отнимала последние силы. А в Сочи много света, он лечит, зализывает мои раны.
– Детям нравится здесь?
– Ты же знаешь, ради меня они готовы на всё!
– Знаю! Это и плохо. Лиля уже взрослая, все понимает. Она переступает через себя, делает, как ты требуешь, а потом возненавидит как…