Он вышел из кухни, оставляя меня наедине с объедками и грязной посудой, будто так и надо. Хорошо ещё, что не стал трепать мне волосы или как-то касаться. Я бы точно сорвалась.

Я рухнула на стул, пытаясь разобраться в комке собственных чувств. В бешенстве ли была я? О, да! Ещё в каком! А ещё я была расстроена, растеряна, почему-то смущена и очень хотела заняться сексом. Вот прямо сейчас, немедленно… непонятно, правда, что это ещё за фокусы — я никогда не была человеком, который считает секс лучшим итогом любой ссоры.

Несколько раз я вставала со стула, порываясь было пойти следом за Анхеллом то в душ, то в спальню, но затем силой воли усаживала себя обратно. Голова у меня уже не просто болела — раскалывалась с каждым ударом сердца.

Потихоньку мигрень затихала. Как и желание куда-то идти, что-то делать, кому-то доказывать свою правоту… оставалась только усталость и непонимание: что за чертовщина?

«На улицу, — решила я, наконец окончательно поднимаясь со стула и задвигая тот под стол. — Мне надо на улицу, свежий воздух всегда помогает».

Тем не менее, решить что-то и сделать что-то — вещи несопоставимо разные. Прежде чем выйти из дома, под крышей которого на меня накатывали то похоть, то раздражение, я убралась на кухне. Остатки еды засунула в холодильник, очистила тарелки, загрузила и включила посудомойку, протёрла стол, кухонный гарнитур и плиту.

К тому моменту, как кухня засверкала первозданной чистотой, Анхелл уже видел десятый сон. Я слышала тихое сопение из спальни и слабый запах лаванды: супруг всегда душил свою подушку растворённым эфирным маслом, чтобы спалось лучше.

Я же всегда предпочитала спать в свежести и прохладе.

Поскольку я была не очень большим любителем пустых прогулок, то решила не просто «проветриться», а выйти в ночную с пользой. Из тазика в ванной я достала бронетрусы супруга, — пятно чувствовало себя превосходно, спасибо; всё такое же слизистое и зелёное, оно не внушало мне ни капли хорошего настроения, — которые отжала и засунула в пакет. Может, в отделе бытовых средств я смогу найти какую-нибудь супер-химию против этой слизи? Если честно, то в голову мне лезли совсем уж непотребные варианты: от соли, — слизняки на Земле же боятся соли, верно? — до отравы против тараканов.

Если их берёт, то и иномирную грязь уничтожит. По крайней мере, стоило бы попытаться.

Натянув на ноги любимые кеды, я вывалилась в ночную прохладу, стараясь думать о чём угодно, кроме прошедшего разговора. О том, к примеру, что приготовить завтра. Или во сколько я проснусь днём, если буду гулять до рассвета — давно не видела, как темнота ночи растворяется в рыже-розовых оттенках подступающего утра.

Или о том, почему моё ненормальное возбуждение после улыбки Анхелла сопутствовало с головной болью такой силы, что я едва не потеряла сознание прямо на кухне.

Городок, в котором я когда-то приобрела миленький одноэтажный коттедж, был устроен по американскому лекалу: мухи отдельно, котлеты отдельно. То есть, жилые здания отдельно от общественных и коммерческих.

С одной стороны, такое зонирование позволяло спокойно отпускать детей гулять во двор, потому что в наш городок не приезжал никто лишний; каждый «неучтённый элемент» тут же сканировался многочисленными зоркими старушками, которые охраняли свою территорию подобно коршунам. Охрана, конечно, тоже не зря свои зарплаты проедала, но старушковый дозор — вещь совершенно особенная. Уникальная в своём постоянстве, я бы даже сказала.

Не бывало такого, чтобы кто-то проснулся из-за вывоза мусора, — не очень удобно, но все мусорки у нас были на выезде из жилой зоны, — или из-за того, что магазин по соседству принимает поставку из вонючего огромного грузовика. Мимо наших домов не рассекали ночные гонщики: откуда им взяться в месте, где в основном живут молодые семейные пары и пенсионеры? Да на нас даже Льюис ни разу не нападал! Ни он, ни его многочисленные роботы-помощники или выведенные в пробирке чудовища.

В общем, можно было спать совершенно спокойно. И так же спокойно можно было выйти на улицу ночью, не думая о криминальных элементах по соседству. В конце концов, им было бы просто не по карману кучковаться здесь: за свой коттедж я отвалила все деньги, что достались мне от родителей, да ещё и сверху добавила то, что смогла отложить за время своей учёбы в Университете. Анхелл в покупку не вкладывался, что раньше меня обижало; теперь же я думала, что это даже неплохо — иметь жильё, которое принадлежит только тебе.

Идя мимо ровных ухоженных газончиков, которые в неверном свете фонарей напоминали о первых кадрах какого-нибудь ужастика, я зябко потирала руки. Осенние ночи, тем более в преддверии ноября, всегда холодные. Конечно, в наших широтах снега не выпадало даже на Рождество, однако температура могла и в минус шагнуть пару раз за холодный сезон.

Я выскочила из дома на эмоциях, так что даже куртку не захватила. На что только надеялась — что меня злость изнутри разогреет, что ли? Конечно, я никогда не была мерзлячкой, даже наоборот: обогрев организма у меня настолько хорошо работал, что я даже зимой могла ходить в футболке и толстовке сверху. Но сейчас что-то я не подумала.