Коновалов пришел на кремлевскую площадку в мае 1960 года. Только что развернулись работы нулевого цикла. Стальмонтаж собрал тогда свой первый сорокатонный башенный кран и поставил первые четыре колонны сценической части каркаса. Вот здесь, воздвигая тяжелые конструкции зрительного зала на шесть тысяч человек, главным образом и работал Анатолий Степанович. Всю сцену Дворца «слепил» он своими руками. Это сооружение как-то странно было называть привычным словом — сцена, ибо она представляет собой огромную плоскость, состоящую из множества отдельных площадок, способных подниматься, опускаться, исчезать, вновь появляться, выстраиваться в сложные композиции.

Только авансцена состоит из восьми площадок. Опускаясь вниз, они при необходимости образуют оркестровую «яму». Так же, как и «фура президиума», платформа, на которой смонтированы стол, стулья, трибуна, может выезжать и устанавливаться перед сценой, на одном уровне со зрительным залом.

Общий объем Дворца — 400 тысяч кубометров. И то, что здание выстроено всего лишь за 14 месяцев, кажется удивительным и сейчас. Специалисты, оценивая размеры и быстроту строительства, отводят ей в анналах подобных свершений одно из первых мест в мире.

Коновалов как-то прочитал у Маяковского стихи про Бруклинский мост. Это был торжественный гимн монтажникам. Восхищенный поэт провозглашал: «Борьбу за конструкции вместо стилей, расчет суровый гаек и стали». На кремлевской площадке «борьба за конструкцию» шла на всех десяти зонах стройки. Шла в три смены. Днем и ночью — при свете прожекторов.

Как всегда, монтажники были впереди, открывали другим фронт работ. Велись эти работы одновременно на двух-трех вертикальных зонах, монтаж совмещался с устройством перекрытий, стен, полов, как и полагается на высокоорганизованном строительстве. Монтаж каркаса был закончен за полгода.

Анатолия Степановича эта стройка привлекала не только тем, что он приобрел вкус к захватывающему своей энергией труду, но и тем, что работа здесь имела и особое эмоциональное наполнение. Выражалось оно двумя словами: Москва, Кремль!

Когда Анатолий Степанович ходил по балкам верхних перекрытий каркаса, на уровне куполов древних соборов, и смотрел с этой высоты на Кремль, Красную площадь, Москву-реку и Замоскворечье, у него, опытного, спокойного мастера-верхолаза, необычным волнением теснило грудь.

Я видел портрет Коновалова в многотиражке 1962 года под рубрикой: «Орденом Ленина награждены…»

Анатолий Степанович в белой рубашке, пиджаке, в монтажном шерстяном берете. Он был тогда худее, скулы обтянуты, и взгляд более напряженный, чуть-чуть сердитый. То ли попался под объектив фотоаппарата в неудачный момент, то ли устал в тот день, ведь именно работая на этой трудной стройке, он и начал учиться по вечерам…

В самом конце строительства Коновалову, лучшему из лучших, была поручена последняя и особо почетная работа стальмонтажников — установить главный, десятитонный флагшток рядом с фасадом Дворца съездов. Он принялся за дело и огородил для монтажа площадку, обнеся проволокой обширную зону безопасности. Внутри этой зоны он остался один. Все же «рост» у флагштока немалый — тридцатичетырехметровая колонна, облицованная полированной нержавеющей сталью. Не ровен час — свалится, так достанет далеко!

Потом Коновалов подогнал поближе кран и начал осторожно поднимать колонну в воздух, расчаливая ее стальными канатами.

Не так уж труден оказался этот подъем, но особенность его состояла в том, что он был последним. Посмотреть на установку флагштока собрались сотни людей, почти вся стройка. И оттого, что Анатолий Степанович все тщательно подготовил, все рассчитал, и еще потому, что делал он это с особым удовольствием, — весь подъем получился мастерски точным. Он занял всего… двадцать пять минут!

Установив колонну, Коновалов залил ее основание бетоном и закрепил таким образом намертво высокую стрелку с большим полотнищем флага, трепещущим под ветром.

Момент был торжественный. Коновалов волновался. В конечном счете, этот последний монтажный эпизод венчал собой всю работу Анатолия Степановича и его товарищей, все, что было ими сделано на кремлевской площадке. А ведь им пришлось выполнить многие оригинальные, ранее никогда не встречавшиеся работы, например, монтаж подвесных алюминиевых потолков, алюминиевой кровли зала приемов, да и многое, многое другое.

Должно быть, те же чувства, что и Анатолия Коновалова, будоражили душу молодого монтажника Владимира Платонова. Ни с кем не советуясь, без чьей-либо подсказки Владимир Платонов решил запечатлеть имена монтажников на… металлической доске в основании флагштока, начертав их толстым красным карандашом.

Что же, это можно понять! Молодой рабочий в ту минуту не рассчитывал, надо полагать, на иную, более широкую известность и признание. А как-то выразить свой восторг, свою гордость рабочего человека ему хотелось.