– Вы все время задаете один и тот же вопрос. Ответ тот же - "да". Пожалуйста, спросите что-нибудь...

– Но он может врать, - сказал Моссадек.

– В этом нет смысла. Вы находитесь в моей полной власти. Те, что в этой комнате, и те миллиарды, что на Земле. И на других планетах тоже, если бы был смысл с ними возиться.

– Я не верю вам, - сказал Тшомбе.
– Из этой комнаты вы можете...

– Вы не поняли? Я не только в этой комнате.

– Даже если...

– Хорошо, я объясню подробно. Да, я мог бы убить всех или большинство присутствующих в этой комнате, создав в вашем мозгу то, что ЭТОТ называет "обратной связью". Это мое тело тоже умрет.

– Для того, чтобы убить остальные миллиарды, потребуется больше времени. Для этого предназначены корабли около голубой звезды... Сириуса.

– При помощи довольно простого маневра они могут нарушить баланс сил внутри вашего Солнца, и оно взорвется.

– Зачем?
– Сильверман нарушила тишину. Голос ее дрожал.
– Зачем, ради Бога, вам это нужно?

– Вы это серьезно спрашиваете?
– Все молчали.
– Но это же очевидно. Вы расширяете свое влияние на мою часть космоса. Я должен либо уничтожить вас, либо договориться... об использовании этого региона.

– Значит, для этого вы здесь?
– спросил Симмонс.
– Чтобы вести переговоры о том, кому что достанется?

– Вы тоже меня не слушаете. Как я уже сказал, я здесь, чтобы объяснить вам вашу ситуацию. Переговоров не будет.
– Он сделал паузу.
– Вы стали бы вести переговоры с муравьем о праве на кусок сахара, на ваш дом?

– Так вы созвали эту встречу, просто чтобы позлорадствовать?
– почти прокричал Симмонс.
– Почему бы вам не подкрасться и не взорвать нас к черту безо всяких предупреждений?

Л'врай улыбнулся.

– Это был бы, наверное, самый естественный путь для человека.

– Для человека?
– усмехнулась Сильверман.
– Вы получаете УДОВОЛЬСТВИЕ, убивая людей. Не отрицайте, я видела кубограммы. Вы просто хотите продлить...

Жак издал звук, напоминающий не то смешок, не то предсмертный стон.

– Несчастные... необразованные создания. Мне следует объяснить. Следовало объяснить.

Да, я получил удовольствие, убив тех людей. Поскольку это было моим долгом перед ними.
– Он подождал, пока они успокоятся.
– Именно моим долгом.

Я этически чистый и... самое близкое в вашем языке - "сердечный" организм. Мое первое желание, когда я встречаюсь с новым организмом, - это сделать то, что он от меня ожидает. Насколько я могу понять его желания.

– Я не верю в это, - сказал Чин ("Беллкомм").
– Вы хотите сказать, что те люди хотели, чтобы вы их убили?

– Не совсем так. Они ожидали, что я ПОПЫТАЮСЬ. Физически. Просто убить их, без ущерба для себя, было бы очень просто.

– Я верю.
– Это был голос Хазенфеля, первого Укротителя, который заговорил. Усиленный громкой связью он срезонировал от стен.
– Мы всегда готовы к неприятностям, всегда ожидаем худшего.

– Благодарю вас, - сказало существо.
– ЭТОТ тоже понимает.
– Мудрое старческое лицо почти с обожанием посмотрело на Жака.
– Но он знал об этом с того момента, как впервые прикоснулся к моему мозгу на Земле. Просто он не знал, как сказать.

– ЭТОТ отличается от большинства из вас. Ему удалось привести звериную часть своей натуры к гармонии с... ангельской частью. Он не пытается разделить их. Поэтому мы можем говорить с ним. Я чувствую, что никто другой в этой комнате не обладает такой... такой цельностью. Вы держите своих зверей и ангелов врозь, вам хочется, чтобы победил ангел. Этого никогда не будет.

– Поэтому нам нельзя терять время. ЭТОТ умирает, а без него я не смогу говорить.

Между Кэрол и Л'врайем находился стол, окруженный людьми. Она отодвинулась в сторону, чтобы прицелиться.

– Укротитель!
– закричала Бахадур.
– Не сметь...

Ее слова заглушил усиленный голос Хазенфеля.

– СМОТРИ НА МЕНЯ, Я УБЬЮ ТЕБЯ ПЕРВЫМ.

Шлем Кэрол повернулся к товарищу по команде. Кристаллы оптических сенсоров заблестели под дикими красными глазами.

– Ты можешь, - сказала она.

– А потом себя, - сказал он.
– Извини, Кэрол.

– Пусть это лучше сделает Л'врай, - она включила усилитель голоса, и ее хриплый шепот наполнил комнату.
– Ты слышишь меня, чудовище?

– Я убью вас только в том случае, если вы поднимите на меня свое оружие, - сказал сдавленный голос Жака.
– Не иначе. Теперь я знаю, что вы верите в возможность индивидуальной смерти.

– У него не будет такой возможности, - сказал Гас.
– Я убью тебя, как только ты отведешь от меня глаза.