– Разве это необычно?
– говорит Роберт.
– В его возрасте я был таким же.

– Необычны здесь только сила и однозначность эмоций. Большинство детей в какой-то степени подвержены паранойи. Случай же с вашим сыном особенный. Он воспринимает ситуацию совершенно перевернутой. Я беседовал с его учителями и наставниками, они говорят, что у него есть несколько близких друзей, но остальные дети боятся его. Его непредсказуемые всплески бурного, агрессивного...

– Но они нападают на него толпой!
– резко говорит Роберт.

– Он на голову выше всех и сильнее.

– Вы не хотите сказать, чтобы мы перевели его в старший класс? говорит Мэри.

– Нет. Остальные и так уже обгоняют его на год или два... в смысле половой зрелости. Но, как я уже говорил, его, в общем, не ненавидят. По-своему остальные ребята даже уважают его. Он готов помочь любому сделать домашнее задание и при этом не выпендривается. Он не кичится своей интеллектуальностью на уроке. Видимо, вы его этому научили.

– В свое время я был в такой же ситуации, - говорит Роберт.

– Да, конечно. Но вывод из всего этого... школьники, выражаясь их языком, считают, что у него "шариков не хватает". А этот случай с животными в прошлом году тоже делу не помог.

– Это дело раздули сверх всякой меры, - говорит Роберт ровным голосом.
– Научная любознательность. Он думал, что сделал им обезболивание.

Уайнберг поправляет стопку бумаг на столе перед собой и смотрит на них. Мягко он говорит:

– Под гипнозом он говорит другое.

Жаку снилось, что ему в мозг ввели длинную иглу. К игле присоединили баллон шприца и высосали желтую жидкость.

– Дорогой! Жак! Проснись.
– Кэрол трясла его изо всех сил.

Жак помотал головой и погладил ее по плечу.

– Кошмар!

Насквозь мокрая простыня обмоталась вокруг его тела. Он попытался выпутаться, но только усугубил положение, выругался и в сердцах рванул ткань.

– Эй, дай мне, - Кэрол поднялась с койки и размотала его.
– Бедненькое, беспомощное создание.
– Она скользнула к нему в кровать. Обняла его.

– Слушай, если ты хочешь заняться этим, то давай ляжем на другую сторону. Здесь все липкое.

– Хорошо.
– Она перекатилась на свою сторону койки, и Жак последовал за ней.
– Мы одни?
– спросил он.

– Насколько я знаю. С тех пор, как я проснулась, никто не входил.
– Он начал ласкать ее.
– Послушай, это... это лишнее. Я уже час тебя жду.

Он тихо засмеялся и забрался на нее.

– Сегодня можешь не надрываться. Впереди у тебя длинный день.
– Он ответил первым медленным толчком.

– И это ты называешь работой?

Дверь с грохотом отворилась. Голос Сэмпсона произнес через ширму.

– Лефавр, ты встал?

– В определенном смысле.
– Кэрол хохотнула ему в грудь.

– Слушай, прибыла последняя группа "шишек". Они в двухстах кликах от нас.

– Хорошо. Дай мне пять минут.

– Десять!
– сказала Кэрол и добавила шепотом: - Тоже мне, кролик.

Зал заседаний был не слишком презентабельным: хирургический стол, накрытый домотканой скатертью, вокруг него - складные стулья и кресла. Никто не садился. Комнату мерили шагами шесть самых известных людей в мире:

Хильда Свенборг - бледная, худая, беспрерывно курящая, со светлорусой прядью в копне седых волос. Лидер большинства Совета Мирового Порядка ("Вестингауз").

Джекоб Тшомбе - светло-шоколадная кожа, лишенное выражения лицо, более европейские, чем негроидные черты; терпеливо стоящий на одном месте. Лидер меньшинства Совета Мирового Порядка ("Ксерокс").

По комнате расхаживали Билл ("Ястребенок") Симмонс - руководитель Союза Независимых Ученых, Реза Моссадех - координатор Международного Нефтяного Картеля, Федор Ломакин - президент Восточного Зернового Блока и Крис Сильверман - руководитель Мирового Совета Церквей и Папа Западный (ее брови подбриты на Калифорнийский манер).

Они не обращали никакого внимания на Жака и трех других Укротителей; Кэрол, Вивьен и Гас, облаченные в ИМОНы, выступали в качестве телохранителей. Жак сидел на стуле в центре комнаты рядом с аквариумом, в котором помещался "мост".

Снаружи раздался свистящий звук. Прибыли последние. Жак и Бахадур вышли поприветствовать их.

К флоутеру были прикреплены три цилиндра в человеческий рост, напоминавшие огромные канистры с бензином: системы статического обеспечения жизни (СОЖ). На нетренированного человека или беременную женщину нельзя одевать ИМОН. В СОЖе человек мог прожить несколько недель. Лишенный маневра, но в любых условиях.