Дверь опять открывается, и Ник оказывается возле меня.

— Она настаивает на встрече, — шепчет он. — Говорит, что не уйдет, пока не поговорит с тобой.

Улыбаюсь. Как похоже на нее.

— Где она сейчас?

— Ждет в кабинете Нади.

— Предложи ей кофе и скажи, что я встречусь с ней, когда освобожусь.

Час спустя отпускаю команду, ожидая госпожу Гёршт. Надя неловко стучит в дверь и открывает ее, впустив женщину, которая разрушила мои отношения.

Я осматривал ее непроницаемым взглядом, пока она гордо шла к моему столу, в своем темно-красном костюме, который облегал тело, как вторая кожа. Юбка до середины бедра открывала вид на длинные ноги и изгибы, которые, вероятно, привлекали внимание многих.

— Ты! — прорычала женщина и ее зеленые глаза вспыхнули. — Я знала, что за этим стоишь ты! Как ты посмел…

— Надя, свободна, — перебиваю Еву, чтобы отпустить помощницу, которая заворожено наблюдает за сценой.

Ева громко цокает языком и выглядит еще более разъяренной из-за того, что ее так грубо прерывают.

— Чем я обязан этому… удовольствию?

Намерено окидываю ее пренебрежительным взглядом с головы до ног, с удовлетворением замечая, как она сжимается от грубости.

— Прошло довольно много времени, Ева Романовна.

Ева ударяет ладонями по моему столу, дрожа от ярости.

— Ублюдок! — шипит женщина, наклоняясь ближе. — Ты грязный, ни на что не годный мудак! В какую игру ты, черт возьми, играешь?

— Я советую следить за своим языком, Ева, — в моем голосе по-прежнему не было никаких эмоций, и это явно раздражало ее, судя по бешеному взгляду. — Это мой офис, моя собственность, и я не буду терпеть словесных оскорблений.

— Кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать? — бушевала она, сжимая кулаки. — Если ты хоть на минуту подумал, что я или моя семья будем сидеть, сложа руки, и смотреть, как ты забираешь нашу жизнь, то подумай еще раз, Тимур Энгберг. Меня не волнует кто ты, черт возьми, но если ты обанкротишь мою семью, то…

— То что? — стараюсь сохранить спокойный тон.

— Я буду сражаться с тобой всеми силами. Твоя чертова схема никогда не сработает. Ради Бога, что это за детское проявление возмездия? Ты сошел с ума?

Усмехаюсь и наклоняюсь к ней, от чего ее зрачки расширяются.

— Сядь, Ева, — команда, которая, кажется, застала ее врасплох, от чего женщина плюхнулась на стул, стоящий позади.

— Отлично, — смыкаю руки в замок и не отрываю от нее взгляд. — Теперь слушай внимательно, Ева Гёршт, потому что я не буду повторять. Пять лет назад ты назвала меня приспособленцем и забрала то, что было моим. Теперь я лишу тебя каждого дюйма достоинства, которым ты обладаешь, всего, что тебе дорого, пока ты не будешь просить меня остановиться. Покупка этих акций была первым шагом, Ева, я только начал, чтобы полностью унизить и заставить сожалеть о том, что когда-то ты произнесла эти слова.

Делаю паузу и наблюдаю за реакцией. Ева совсем бледнеет и выглядит так, будто вот-вот свалится в обморок. Хорошо. Открываю первый ящик стола, выуживая белый смартфон, толкая его через стол.

— Держи его при себе. Я свяжусь с тобой. Хорошего дня, Ева Романовна.

Она продолжает пялиться на меня, пока злость не отражается на ее лице. Ева с рыком поднимается, схватив телефон, и швыряя его в меня. Я пригнулся очень вовремя и не получил гаджетом по голове, а устройство ударяется о стекло позади меня.

— Если ты думаешь, что сможешь меня шантажировать или преуспеть в своем нелепом плане, значит, ты не тот человек, которым я тебя считала, — она бросает на меня взгляд полный презрения. — Если ты навредишь моей семье, я лично убью тебя. Держись от меня подальше.

Глава 3

— Я думаю, нам стоит отложить свадьбу.

Останавливаюсь на полпути и поворачиваюсь к Софи.

— Что?

Софи заерзала на диване, встречаясь со мной взглядом.

— Я думаю, нам следует отложить свадьбу, — она повторила приглушенным тоном, голубые глаза были полны беспокойства. — Твой отец в больнице и эта проблема с Тимуром…

— Нет! — мой голос был твердым. Хватаю ее за плечи и хорошенько встряхиваю. — Свадьба пройдет по плану. Если мы отложим ее, то этот ублюдок будет думать, что победил. И будь я проклята, если позволю этому случиться.

Это было последнее, чего я хотела. Чтобы Тимур Энгберг думал, что ему удалось повергнуть нашу семью в панику. Челюсть сжимается, когда перед глазами появляется его высокомерное лицо и то, как вчера он высказался мне. Отпускаю испуганную Софию, и шагаю к окну, где утренний Питер покрывается туманом.

Он был лицемером! Если мужчина так сильно желал Софи, то должен был бороться за нее тогда, а не позволять своей проклятой гордости помешать ему, затем ждать пять лет, прежде чем совершить какую-то извращенную вендетту против нашей семьи. На губах появляется усмешка. Тимур Энгберг был трусом, самым настоящим трусом.

— Зачем ставить под удар отели? — София оказывается рядом. — Твой отец не имел никакого отношения к нашему разрыву. Почему тогда Тимур это делает? Я не понимаю его мотивы, Ев, все это так запутанно.