— Он сумасшедший – вот почему. Сумасшедший, которого надо засунуть в психушку и забыть, что он вообще существует. Людям, вроде Тимура Энгберга, не нужна логическая причина, чтобы делать глупые вещи, им движет чистое безумие.

Мой мозг перебирал миллион возможных вариантов в поисках решения этой раздражающей проблемы. Одно было ясно – я должна найти способ вернуть акции. Даже если это означало опуститься до уровня Тимура и сделать все у него за спиной, чтобы обвести мужчину вокруг пальца.

— Я должна пойти и поговорить с ним, — необдуманное предложение Софи. — Можно попытаться как-нибудь договориться с ним. Что ты думаешь?

Одному Богу известно, что он сделает с Софи, если она пойдет к нему. Нельзя допустить, чтобы он унизил мою сестру так же, как пытался загнать в угол и меня.

— София, это плохая идея, — нервно провожу рукой по растрепанным волосам.

Вижу свое уставшее отражение и вздыхаю. Дерьмо. В красном халате поверх пижамы и в пушистых желтых тапках, без макияжа на лице я выглядела ужасно. В то время, как Софи, казалось бы, выглядела на сто процентов всегда. В молочных брюках и белой шелковой блузке, с идеально уложенным каре, которое обрамляло и дополняло ее лицо.

— Почему? — голос Софии вырывает меня из мыслей. Она стояла чуть позади, сложив руки на груди с вызывающим выражением лица. — Я та, кого он хочет наказать, поэтому именно я должна с ним поговорить.

— Поверь мне, Софи, это очень плохая идея. Ты знаешь, как Тимур пытался шантажировать меня. С чего ты решила, что с тобой он поведет себя по-другому?

София прикусила губу и отвернулась, напрягаясь.

— Не знаю, — она признает свое поражение. — Но я должна что-то сделать, Ев. В конце концов, это моя вина.

Мой телефон вибрирует на журнальном столике, и я спешу его взять, вчитываясь в новое сообщение.

— Вот черт! — окидываю взглядом часы.

9:45 утра.

Сообщение напоминало мне, что через пятнадцать минут начиналось срочное заседание совета. Я совершенно забыла об этом, поглощенная борьбой с Тимуром. Но как бы то ни было, мне нужно успеть.

— Что там? — София останавливает меня по пути в душ.

— Мне нужно торопиться, иначе я опоздаю на собрание.

Десять минут спустя я пытаюсь высушить волосы после душа и спрятать последствия бессонных ночей под глазами с помощью макияжа. А 10:10 захожу конференц-зал, заставляя всех собравшихся обратить на меня внимание.

— Прошу прощения!

Огибаю стол, поправляя длинные волосы, и присаживаюсь во главе стола с извиняющейся улыбкой. Улыбкой, которая секунду спустя превращается в злобный оскал, когда на глаза попадается ухмыляющееся лицо Тимура Энгберга.

— Ты! — вскакиваю на ноги. — Какого черта ты здесь делаешь? Это закрытое собрание только для членов совета директоров. Убирайся!

Тимур со спокойным лицом пожимает плечами и расслаблено откидывается на спинку стула.

— Надеюсь, Ева Романовна, у вас нет привычки опаздывать?

Мое лицо вспыхивает от злости.

— Нет, это не так, Тимур Львович, — выдавливаю сквозь стиснутые зубы. — Меня задержали.

— Как интересно, — пробормотал Тимур, выглядя слишком довольным. Наблюдает за мной сквозь ресницы с кривой улыбкой на губах. — Он, должно быть, великолепный любовник раз вы забыли о своих обязанностях.

— Простите? — в шоке выпучиваю глаза.

— Возможно, нам стоит начать собрание, — невысокий мужчина наклонился вперед и откашлялся.

— Хорошо, — Тимур просто пожимает плечами, открывая свой ноутбук.

— Простите, но мы не начнем, пока Энгберг не уйдет, — вздергиваю подбородок и с вызовом в глазах. — Это собрание для совета директоров и, насколько мне известно, Тимуру Львовичу здесь не место.

— Наоборот, Ева Романовна, я имею полное право быть здесь, — Тимур ухмыляется.

Осматриваю всех присутствующих в поисках поддержки. Взгляд останавливается на Каролине, сестре матери.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, Каролина, но ведь это собрание руководства, не так ли?

Каролина неловко ерзает на стуле и опускает взгляд на блестящую поверхность стола.

— Так и есть. Но Тимур Львович выдвинул очень убедительный аргумент. Теперь у него, э-э, контрольный пакет акций и…

— Каролина пытается сказать вот что… — вмешивается Тимур, — теперь я имею право голоса в управлении отелями Гёршт, и если у вас есть проблемы, Ева Романовна, то я предлагаю вам уйти сейчас, чтобы мы могли заняться более важными делами.

Наступает гробовая тишина. Мне нечего ему сказать. Единственным желанием было убить Тимура Энгберга. Во мне бушует гнев и ненависть. Это ужасный человек.