Сатирик был юн во всех отношениях и по этой причине не научился еще отстаивать свои творческие позиции.

Когда он покинул кабинет, литначальство с горечью вздохнуло и осуждающе заметило:

— Одни только оды и сочиняют, угождая друг другу. Ну когда же на литературное поприще явятся истинные сатирики? Совершенно засохла сатирическая жила в критике!.. Совершенно!

ПОЖАРНЫЙ СЛУЧАЙ

Как только закрылась дверь правления колхоза, полные тревоги глаза бухгалтера уперлись в председателя.

— Горит… — прошептал он, тяжело вздохнув.

— Когда? — спросил председатель в надежде услышать, что времени еще много.

— Недолго уж осталось.

— Кого же еще вызовем? — спросил растерянно председатель.

— Загляну-ка в свой список, может, кого-то упустили.

Председатель пробежал глазами по бумаге, что белела перед ним на столе, и кликнул рассыльную:

— Эй, Шамсикамал апай[1]!

Из соседней комнаты показалась пожилая женщина.

— Слетай-ка на ферму, скотника Якшыгула позови. Только побыстрей, чтоб одна нога здесь, а вторая — там!

Спустя некоторое время скотник Якшыгул уже стоял перед начальством.

Председатель встретил его с великим радушием, здороваясь, подал ему руку, потом усадил в кресло и, приняв глубоко озабоченный вид, начал расспросы:

— Якшыгул агай, весь год ты все в работе да в хлопотах. Устаешь, наверное?

— Как не уставать, ведь работа, а не гулянка.

— Поди и отдохнуть порой хочется?

— Рабочему человеку без отдыха никак нельзя…

Услышав эти слова, председатель испытал в душе неуемную радость охотника, загнавшего в западню крупного зверя. Он проворно вырвал из рук бухгалтера листок бумаги и протянул его Якшы-гулу.

— Тогда получай!

— Что это?

— Путевка в дом отдыха. Деньги уже до копейки уплачены. Теперь дело только за тобой.

Якшыгул меланхолически повертел в руках путевку.

— Гм… В дом отдыха… что же я там делать буду?

— Ничего там не надо делать, Якшыгул атай, отдыхать будешь да и только.

— Целый месяц без дела — разве мыслимо? Не смогу я. Не выдержу.

Почувствовав, что загнанный в западню зверь готов выскользнуть оттуда, председатель кинулся успокаивать Якшыгула:

— Думаешь, там нечем заняться? Для легкой разминки в волейбол можно или в баскетбол. Захочешь попотеть — в футбол пожалуйста. Для сидячего развлечения шашки есть и шахматы. А козла забить — разве не удовольствие?

Терпеливо выслушал Якшыгул председателя, да опять повел не в ту сторону:

— Нет уж, брат, где это видано, чтобы рабочий человек целый месяц баклуши бил? Откуда я выкрою столько времени? Отёл вот вскорости начнется…

— Найдем тебе Замену, Якшыгул атай[2], не сомневайся! Ялмырзу можно поставить…

— Лежебоку этого несчастного? Ведь он же только в семь утра с постели подымается. Всю скотину колхозную загубит. Нет, нет, и не уговаривайте, никуда я не поеду!

В полной растерянности председатель и бухгалтер уставились друг на друга.

— Что же нам прикажешь делать, Якшыгул агай? Сгорит же путевка, а ведь за нее колхозные деньги плачены.

— А вы того же Ялмырзу вон и пошлите Все одно толком не работает. Ни шерсти с него, ни молока.

— Ялмырзу? Так он же только что вернулся. За тракториста Абдуллу отдыхал.

— Ну и что с того, пусть снова едет. А то шляется без дела каждый божий день, глаза всем мозолит, аж смотреть тошно… Ну ладно, я пошел, меня дела ждут. Будьте здоровы!..

Дверь за Якшыгулом безнадежно захлопнулась, и председатель с бухгалтером снова поникли головами.

— Сгори-и-ит же! — тягостно промычал бухгалтер. — Чем деньгам колхозным пропадать, может…

— Правильно! — встрепенулся председатель, обрадованный, что его поддерживает и финансовый страж. — И я того же мнения. Шамсикамал апай! Слетай-ка за Ялмырзой. Только побыстрей, чтоб одна нога здесь, а вторая — там!..

ДОБРЫЙ СОВЕТ

Живут в нашем городе единоутробные братья Калимуллины. Старший — по имени Ясавир, младшего же зовут Масавиром. Как-то Масавир посетил брата в его новой крупноблочной квартире.