В половине восьмого они уже были в Кремле, в секретариате Ленина. Их встретил Свердлов. Чем-то встревоженный и обеспокоенный, он усадил их на диван, и вместе они стали просматривать требования Северо-Кавказского фронта.

Согласившись с требованиями фронта, Яков Михайлович положил локти на колени, снял пенсне, стал тщательно протирать стекла. Он доверительно сообщил последние известия: о пермской катастрофе, о сдаче Перми, о развале 3-й армии Восточного фронта...

В секретариат зашел Сталин. Он легким кивком поздоровался со всеми и встал в сторонку, покуривая трубку.

Из коридора, ведущего в кабинет Ленина, появилась группа оживленно беседующих людей с пухлыми папками под мышкой, очевидно работники какого-то наркомата, а вслед за ними - Фотиева, секретарь Владимира Ильича.

– Владимир Ильич просит вас к себе, - обратилась она к Свердлову.

С тем же приглашением она подошла к Сталину. Тот сделал последнюю долгую затяжку, после чего стал над пепельницей выбивать пепел из трубки.

Они собрали раскиданные на диване бумаги и отошли коридором, заставленным телеграфными аппаратами, за которыми сидели военные телеграфисты, принимавшие и передававшие тексты телеграмм во все концы России. Отсюда, из телеграфной, Ленин осуществлял прямую связь с многочисленными фронтами гражданской войны и крупными промышленными центрами.

Владимир Ильич встретил их у дверей кабинета, со всеми поздоровался. В это время вошел и Сталин.

– Присаживайтесь, товарищи!
– Владимир Ильич направился к письменному столу, сел в свое жесткое кресло с плетеным сиденьем. Энергично придвинул к себе раскрытый настольный блокнот. Рядом положил карманные часы, долгим взглядом посмотрел на них. Чувствовалось, что каждая минута у него на учете.

К письменному столу был приставлен другой стол - простой, продолговатый, покрытый сукном. Вокруг него стояли громоздкие кожаные кресла. Свердлов усадил членов "кавказской экспедиции" в эти кресла. Сам он и Сталин присели на стулья, стоящие у стены.

– Ну-с, товарищи, давайте рассказывайте, как обстоят дела с "кавказской экспедицией", чем я могу помочь, - произнес Ленин. Прищурив правый глаз, он хитровато поглядывал то на Кирова, то на Лещинского, сидевших ближе всего к нему. Киров хотел встать, но Ленин остановил его движением руки, и ему пришлось говорить сидя.

Ленин - весь внимание. Правый глаз все также прищурен, левый сосредоточенно всматривается в Кирова...

Киров начал с краткого обзора событий на Северном Кавказе. Рассказал о трудностях, которые испытывает 11-я армия: о тифе, отсутствии боеприпасов, обмундирования и вооружения. Рассказал и о том, что в Наркомвоенморе им создают различного рода препятствия в деле организации экспедиции. Киров сказал, что армия Деникина находится в лучшем положении, потому что ей оказывает щедрую поддержку английское командование.

Многое из того, о чем говорил Сергей Миронович, Ленин уже знал из писем и телеграмм Серго Орджоникидзе, чрезвычайного комиссара юга России. Да и Сталин совсем недавно вернулся из-под Царицына, многое успел ему поведать о положении дел на Кавказе. Но все равно слушал Кирова с нарастающей тревогой.

Иногда, правда, Владимир Ильич откидывался в своем плетеном кресле и о чем-то задумывался. Видно было, что его мысли отвлекались на другие дела, сосредоточивались уже на каких-нибудь других вопросах, а скорее всего - на пермской катастрофе. Но горькие сетования Кирова о положении 11-й армии возвращали его к событиям на Северном Кавказе...

– Хорошо, товарищи, теперь давайте посмотрим, каковы перспективы развития кавказских дел. Какими они чреваты опасностями.
– Владимир Ильич встал и подошел к карте мира - огромной, во всю стену. Все последовали его примеру.
– Ваши соображения, - обратился он к Сталину, - вы недавно с юга...

– Для меня совершенно очевидно, - ответил Сталин, проведя карандашом по району действия 11-й армии, - что деникинцы намерены во что бы то ни стало соединиться с астраханскими казаками, прервать движение на Волге, и если даже Царицын не будет взят, то совершенно отрезать Северо-Кавказскую армию от центра снабжения, взять Астрахань и закрепить за собой Северный Кавказ...

– А там - единым походом двинуться на Москву? Не так ли? Не об этом ли мечтают Деникин и Колчак?
– наклонив голову набок и заложив руки в карманы брюк, с усмешкой спросил Ленин.

– Вы правы, Владимир Ильич. Деникин во сне и наяву видит себя в Москве, - ответил Сталин.
– Не случайно против Одиннадцатой армии он бросил свои ударные части: дивизии Врангеля, Геймана, Улагая, Покровского...

– Что вы думаете, Яков Михайлович, о кавказских делах?
– Владимир Ильич мягко коснулся рукой его плеча.

– Да, Кавказ, Кавказ!
– тяжело вздохнул Свердлов. Поправив пенсне, он ближе подошел к карте.
– Одиннадцатая армия находится в тяжелом положении. Это очевидно для всех. Мне кажется, или мы ее переформируем, усилим свежими войсками, как следует вооружим, оденем, обуем, и тогда она выдержит удары Добровольческой армии, ее лучших офицерских полков. Или же армию прижмут к калмыцким степям...

– ...что будет равносильно гибели всего Северо-Кавказского фронта и потере всего Северного Кавказа!
– продолжил мысль Свердлова Владимир Ильич.
– Не так ли?