Выбросив из головы незнакомца с нелепой тростью и чрезмерной проницательностью, сосредоточилась на покупателях. День клонился к вечеру, и торговля оживилась.

– Нинка, - склонилась над прилавком проходящая мимо Тамарка. – Там мой Нияз некондицию выставил. На твою долю брать?

Я кивнула в ответ, даже не спрашивая, что за товар сегодня раздают особо нуждающимся. Подойдет любой. Будь то мороженая картошка или подгнившие с одного бока яблоки. Выбирать не приходится, все сгодиться, чтобы протянуть до зарплаты.

– Тогда, я пакет тебе сюда занесу, - подмигнула мне добрая тетка и, виляя объемными бедрами, направилась к подсобным помещениям.

Мне же достался ненавидящий взгляд Зинки. И чего, спрашивается, бесится? Мало сегодня гадостей сделала? План не выполнила? Будь она чуть добрее с людьми, и они отплатили бы ей тем же.

За час до закрытия пришли Аслан и его помощник. Местный рыбный магнат никогда не опускался до физической работы, считая это уделом неудачников. Поэтому ящики на весы таскал грузчик Назим, который хоть и приходился какой-то там дальней родней хозяину, но прибыл из далекого селения в город совсем недавно, поэтому находился на испытательном сроке. И его положение мало чем отличалось от нашего.

– Торговать не умеешь, да? Недостача! – Аслан сокрушенно показал головой, вперив взгляд в тетрадку, куда я тщательно записывала все продажи.

«Как недостача? Как недостача, черт тебя дери?!» - хотелось закричать мне, но я сдержалась, лишь непонимающе смотрела на хозяина килек и окуней. За вечер я успела отбить и несчастного палтуса, и салаку для Мурок и Барсиков, и даже проклятые 50 грамм на каждую коробку. Поэтому теперь совсем не понимала, о чем идет речь.

Торговые ряды постепенно пустели. Назим сгрузил коробки на большую телегу и укатил ее в холодильные камеры, а Аслан все производил и производил какие-то немыслимые подсчеты. И ведь вес, который вписывали в реестр, я сама проверяла, сверяясь с показаниями больших весов. Где могла ошибиться?

Зинка, зло хихикнув, влезла в пуховик и, бросив ехидное «до завтра», потопала к выходу. Подходила Томка. Молча поставила на прилавок объемный пакет, опасливо покосилась на Аслана и все же ушла, напоследок покачав головой. Ни для кого не секрет, что некоторые держатели торговых мест порой вынуждали своих работников к нечестной торговле, чтобы покрыть свои недостачи. Но мой работодатель, пожалуй, переплюнул всех. И я бы ушла от него давно, да вот только некуда. Другой хозяин просто побоится взять меня, зная мстительную натуру «рыбника», а в приличные места без прописки не сунешься.

– Сама посмотри, да? – мне протянули замызганную тетрадку.

По глумливой ухмылочке, искривившей тонкие, неприятные губы Аслана, сразу поняла, что дело не чисто. А когда взглянула на цифры, едва не задохнулась от злости и негодования. Похоже, в этот раз на каждую коробку цепляли гири не меньше ста грамм. Сумма впечатляла. Чтобы покрыть такую недостачу, мне придется работать бесплатно месяц, а я уже задолжала квартирной хозяйке. Хотя, о какой квартире речь? Все, что я могла себе позволить, продав свою квартиру и расплатившись за напрасное лечение второго мужа после его смерти, это клетушка в семь метров на одной из окраин города. Но за нее тоже нужно было платить, а еще что-то есть и на что-то добирать до работы.

Мама умерла еще раньше, оставив покосившийся домик в непродаваемом месте далекого районного центра. Отца всегда считала космонавтом, который всю мою жизнь бороздил где-то просторы неизведанного космоса, так и не узнав, что на Земле у него растет дочь. А все иные родственники оказались настолько дальними, что даже связи с ними я не поддерживала. Впрочем, и они не горели желанием. Поэтому, собственно, и поддержать меня было абсолютно некому.

Как бы я не крепилась, и старалась не раскисать, но сейчас слезы сами навернулись на глаза. От безысходности, наверное. Жизнь собачья! Стоит только нос из конуры высунуть, как тебя каждый прохожий, так и норовит пнуть в бок сапожищем.

– Ну, Нина, - похотливо усмехнулся Аслан, подходя ко мне ближе. – Подумаешь, ошиблась, да? С кем не бывает?

И его рука легла на мой зад. Вот откуда ветер дует! Хозяин лежалых скумбрий с самого первого дня донимал намеками и даже открытыми предложениями фривольного содержания, но я мягко и настойчиво всегда отказывала, переводя разговор в шутку. Последнее время Аслан, казалось, забыл о моем существовании, донимая придирками и вот такими внезапными ревизиями. А нет, он и не думал от меня отступаться. Видимо, почувствовал себя крутым охотником, загоняя глупую дичь в расставленные силки. И чего, спрашивается, привязался? Я хоть и выглядела в свои 32 все еще привлекательно, но уже давно потеряла интерес к жизни, которая била нещадно, больно и целенаправленно, забирая всех, кого я осмеливалась полюбить.

Возможно, вызывай «рыбник» симпатию, все могло бы сложиться по-другому, но Аслан будил во мне лишь неприязнь, брезгливость и желание держаться подальше, а по возможности совсем далеко друг от друга.

Мужчина склонился, обдав чесночным дыханием, и сжал через плотную ткань джинсов мою задницу. В этот момент во всем огромном зале рынка остались лишь мы, и кричать, звать на помощь было бесполезно.

– Все решаемо, да? – заявил он, явно рассчитывая на сговорчивость загнанной в угол жертвы. Не дождешься!